Экспертиза Дугина № 32: Бессильный патриотизм

Экспертиза Дугина № 32: Бессильный патриотизм

·     У определенной части нашего населения остается фундаментальная ностальгия по советскому периоду. У тех же, кто этот период не застал, наблюдается положительный, патриотический образ социального справедливого государства с технологическим прогрессом, новыми горизонтами, нравственными отношениями между людьми и дисциплиной. Таким образом, настроения неосоветизма в нашем обществе остаются – у пожилых людей как нечто естественное, у молодых и средних лет людей – как нечто полемическое, которые противопоставляют Сталина современным либералам ·     Государство, увидев в советской ностальгии патриотизм и некую преемственность тоталитарной модели, частично ее культивирует, потому что это довольно удобная форма. Тогда был идеологический тоталитаризм, а теперь – административный ·     Второе отношение к Советскому Союзу, которое наблюдается у консерваторов, часто у православных, монархистов. Они бьются с этим неосоветизмом, приводят примеры тоталитаризма, уничтожения религии, зверств ·     Есть либералы, которые вообще ненавидят всех – советских, русских, и в 90-е называли всю Россию красно-коричневой. Фраза Швыдского «русский фашизм страшнее немецкого» - в этом вся суть либералов ·     Но если у либералов система автореферентна и с ними вообще можно не считаться, то взгляды неосоветистов и новых белых легитимны. Они подают информацию, насколько можно судить по интернету и соцсетям, ужасно – аргументов не приводит ни та, ни другая сторона, слушать друг друга они не хотят. У коммунистов, как правило, под горячую руку попадают религия, монархия, русская история, «эксплуататоры», а у белых всплывает – атеизм, преследование священство, этническая принадлежность организаторов революции, теории заговора…  ·     В этом конфликте сегодня и пребывает патриотическое движение. Неудивительно, что оно абсолютно депрессивно – диалог неконструктивный, проекта не предлагают ни те, ни другие. И всех, кажется, это устраивает – это освобождает от проектов и консолидации, можно спокойно перекидываться вялыми оскорблениями и блокировать направление любого из движений ·     В свое время, в 1991-м году, в газете «День», а затем – «Завтра» (с Александром Прохановым и другими единомышленниками) мы поставили задачу – не позволить разделить эти две линии, не сделать их антагонистами в политике. Да, это два разных взгляда на русскую историю, да, это две разных ценностных системы, несводимые друг к другу, но имеющие общий знаменатель – обе патриотические. И белые, и красные были русскими людьми, которые по-разному понимали нашу миссию, и имеют образы России ·     Те, кто нами правит сегодня, образа России вообще не имеют. У них нет России – они глобалисты. Они считают, что Запад является образцом, а мы – недозападная страна, которая должна быть приведена к общему знаменателю, а потом – интегрирована в западный мир ·     В отличие от либералов-глобалистов, неосоветские и белые патриоты любят свою Родину. Мы хотим сильной, независимой, социальной, справедливой системы ·     Любопытно, что если спросить белых, какой они видят Россию, они принимают идею социальной справедливости (только без атеизма, материализма и пр.), а если спросить неосоветских – они признают русский народ великим (только в форме СССР). То есть, по двум вопросам – социальной справедливости и русской идентичности – белые и красные сходятся. Это принципиально отличает нас от либералов ·     Теперь подумаем: кто заинтересован в том, чтобы это депрессивное взаимное оскорбление продолжалось? Парадоксально, но не только либералы: это также те новые красные и те новые белые, которые не хотят ничего делать. Либералы хотят править и стравливать белых и красных, а те не хотят ничего менять ·     В какой-то момент общим знаменателем стал Путин – его признали и либералы, и патриоты, он стал компромиссной фигурой, который половину проблем решил, а половину – нет. Наш народ возложил на него идеологическую ответственность, которую он решить не в состоянии и не хочет. Он хочет быть президентом всех трех групп – олигархической элиты, белых и красных патриотов. Он симпатизирует всем, и будет удерживать компромисс до конца ·     Но постепенно противоречия накопятся и дойдут до критической стадии. Сейчас – переходный момент, 20-летнее откладывание процессов, которые созревали в 80-е и были проиграны патриотами в 90-е ·     Прекрасно быть белым, прекрасно быть красным, но давайте будем убедительными, живыми, этически соответствующими этим идеалам – не деградировавшими маргиналами, а полноценными, собранными, этически цельными людьми на обоих фронтах. Карикатурность обоих типов свидетельствует о том, что оба мировоззрения являются поверхностными для нас – наше истинное мировоззрение где-то в ядре русской идентичности, где есть и религия, и социальная справедливость, и сильное государство, и традиции. Это нас и объединяет. Общий импульс – это русское, оно может быть понято, осмыслено, превращено в концепт, в теорию, в проект и стратегию

Экспертиза Дугина № 32: Бессильный патриотизм

·     У определенной части нашего населения остается фундаментальная ностальгия по советскому периоду. У тех же, кто этот период не застал, наблюдается положительный, патриотический образ социального справедливого государства с технологическим прогрессом, новыми горизонтами, нравственными отношениями между людьми и дисциплиной. Таким образом, настроения неосоветизма в нашем обществе остаются – у пожилых людей как нечто естественное, у молодых и средних лет людей – как нечто полемическое, которые противопоставляют Сталина современным либералам ·     Государство, увидев в советской ностальгии патриотизм и некую преемственность тоталитарной модели, частично ее культивирует, потому что это довольно удобная форма. Тогда был идеологический тоталитаризм, а теперь – административный ·     Второе отношение к Советскому Союзу, которое наблюдается у консерваторов, часто у православных, монархистов. Они бьются с этим неосоветизмом, приводят примеры тоталитаризма, уничтожения религии, зверств ·     Есть либералы, которые вообще ненавидят всех – советских, русских, и в 90-е называли всю Россию красно-коричневой. Фраза Швыдского «русский фашизм страшнее немецкого» - в этом вся суть либералов ·     Но если у либералов система автореферентна и с ними вообще можно не считаться, то взгляды неосоветистов и новых белых легитимны. Они подают информацию, насколько можно судить по интернету и соцсетям, ужасно – аргументов не приводит ни та, ни другая сторона, слушать друг друга они не хотят. У коммунистов, как правило, под горячую руку попадают религия, монархия, русская история, «эксплуататоры», а у белых всплывает – атеизм, преследование священство, этническая принадлежность организаторов революции, теории заговора…  ·     В этом конфликте сегодня и пребывает патриотическое движение. Неудивительно, что оно абсолютно депрессивно – диалог неконструктивный, проекта не предлагают ни те, ни другие. И всех, кажется, это устраивает – это освобождает от проектов и консолидации, можно спокойно перекидываться вялыми оскорблениями и блокировать направление любого из движений ·     В свое время, в 1991-м году, в газете «День», а затем – «Завтра» (с Александром Прохановым и другими единомышленниками) мы поставили задачу – не позволить разделить эти две линии, не сделать их антагонистами в политике. Да, это два разных взгляда на русскую историю, да, это две разных ценностных системы, несводимые друг к другу, но имеющие общий знаменатель – обе патриотические. И белые, и красные были русскими людьми, которые по-разному понимали нашу миссию, и имеют образы России ·     Те, кто нами правит сегодня, образа России вообще не имеют. У них нет России – они глобалисты. Они считают, что Запад является образцом, а мы – недозападная страна, которая должна быть приведена к общему знаменателю, а потом – интегрирована в западный мир ·     В отличие от либералов-глобалистов, неосоветские и белые патриоты любят свою Родину. Мы хотим сильной, независимой, социальной, справедливой системы ·     Любопытно, что если спросить белых, какой они видят Россию, они принимают идею социальной справедливости (только без атеизма, материализма и пр.), а если спросить неосоветских – они признают русский народ великим (только в форме СССР). То есть, по двум вопросам – социальной справедливости и русской идентичности – белые и красные сходятся. Это принципиально отличает нас от либералов ·     Теперь подумаем: кто заинтересован в том, чтобы это депрессивное взаимное оскорбление продолжалось? Парадоксально, но не только либералы: это также те новые красные и те новые белые, которые не хотят ничего делать. Либералы хотят править и стравливать белых и красных, а те не хотят ничего менять ·     В какой-то момент общим знаменателем стал Путин – его признали и либералы, и патриоты, он стал компромиссной фигурой, который половину проблем решил, а половину – нет. Наш народ возложил на него идеологическую ответственность, которую он решить не в состоянии и не хочет. Он хочет быть президентом всех трех групп – олигархической элиты, белых и красных патриотов. Он симпатизирует всем, и будет удерживать компромисс до конца ·     Но постепенно противоречия накопятся и дойдут до критической стадии. Сейчас – переходный момент, 20-летнее откладывание процессов, которые созревали в 80-е и были проиграны патриотами в 90-е ·     Прекрасно быть белым, прекрасно быть красным, но давайте будем убедительными, живыми, этически соответствующими этим идеалам – не деградировавшими маргиналами, а полноценными, собранными, этически цельными людьми на обоих фронтах. Карикатурность обоих типов свидетельствует о том, что оба мировоззрения являются поверхностными для нас – наше истинное мировоззрение где-то в ядре русской идентичности, где есть и религия, и социальная справедливость, и сильное государство, и традиции. Это нас и объединяет. Общий импульс – это русское, оно может быть понято, осмыслено, превращено в концепт, в теорию, в проект и стратегию