Мысли во время чумы № 5. Нергал и Эрра сообщают нам о важном

Мысли во время чумы № 5. Нергал и Эрра сообщают нам о важном

Мысли во время чумы № 5. Нергал и Эрра сообщают нам о важном

Сегодня я хотел бы обратиться к мифологическому сюжету о богах чумы.  В Месопотамской традиции такими богами были Эрра и Нергал. Считалось, когда начинался мор, когда случался падеж скота или такие эпидемии достигали людей, это означало, что происходит некая эпифания, обнаружение высшего божества, вторгшегося в мир людей.

Я хотел бы обратить внимание на эту странную особенность: происходит несчастье, что-то трагичное, гибнут люди, животные, отравляются реки, начинаются голод, страдание, нищета – и люди связывают это с Богом.

У древних евреев в монотеистической традиции считалось, что источником мора или чумы является единое божество – Яхве – который дает людям и благодатные дары, и наказывает, когда они отклоняются от Господних путей, когда они слишком погружаются в земные дела. За это библейский Бог и покарал жителей Содома и Гоморры и наслал Ноев потоп.

Происхождение чумы в политеистическом контексте – это некоторрая эпифания, явление божества, которое показывает, что человек смертен, слаб, жалок. Человек уже живет в мире праха. Боги Эрра и Нергал как раз напоминают: вы прах, вы прах от праха, ваша воля, наслаждения, чувство безопасности и радости ничто перед лицом божества. И если божество захочет, оно вернет вас в состояние ничтожности – вашего праха. Это в мифологическом контексте.

На самом деле боги чумы напоминают о масштабе человеческого, который несравнимо меньше масштаба божественного. Если мы присмотримся к библейским сюжетам, то окажется, что чума, эпидемия, мор имеют такую же функцию – Бог наказывает людей, демонстрируя их ограниченность, слабость. Собственно, так понимали эпидемию чумы или холеры в Средневековье – несмотря на то, что христианский Бог благ и не пожалел сына для спасения людей, и все же в некоторых случаях он жестокой педагогикой возвращает людей на правую стезю. Если люди не понимают по-хорошему, Бог начинает с ними взаимодействовать по-плохому, показывая истинный путь ко спасению.

Такая интерпретация сакральности язвы, эпидемии, мора, чумы имеет (и в христианском, и дохристианском – иудейском и даже политеистическом контексте) – обладает одной принципиальной особенностью: чума, стихийное бедствие, катастрофа имеют определенный смысл: когда человек слишком разрастается в своей человечности, слишком убеждается в своем всемогуществе и всесилии, когда слишком много о себе мнит – божество, которое находится на более высоком уровне бытия, сознания, могущества и власти, как бы возвращает человека к его позициям. Ты прах, будь скромен. Ты раб Господен, не поднимай бунт против Бога. Ты заключил с Богом альянс (в иудаизме), союз, завет, ты не должен восставать на высший, духовный небесный порядок. Ты должен соблюдать определенные правила (в тч, семейные, политические, государственные, иерархические, религиозные). А если ты говоришь, что ничего этого знать не хочешь, ты получаешь чуму. Можно было бы подумать, что чума праведников пощадит, а грешников подумать. На самом деле праведник не так и страдает во время чумы – он готов к смерти, ко служению Богу, он даже понимает, за что Господь карает человечество, и поэтому видит в этом проявление Божественной справедливости. Праведник укрепляется в своей праведности, когда приходят боги чумы или когда ее насылает единое божество.

 

А терапия направлена именно против грешника – он слишком много возомнил о себе, он посчитал, что так хорошо все понимает и так развита наука, что ему и Бог не нужен, он сам о себе может позаботиться. Это как раз грешный помысел – восстание против Бога – и возводится к норме чумой.

Чума имеет определенный смысл. Чума – это проявление трансцендентного, божественного, сакрального измерения в мире, который забывает об этом измерении. Соответственно, если мы сейчас вернемся к этому взгляду – к сакральности чумы – то мы можем правильно интерпретировать то, что с нами происходит с нами в эпидемию коронавируса. Ведь то же самое - чем мы отличаемся от других эпох? Наше человечество уповает на технологические возможности, считает, что может высчитать геном, что может организовать жизнь миллиардов людей на планете по одной и той же либеральной рыночной логике, что человечество может обойтись без Бога, без богов, без обряда, без церквей, без ритуалов – лишь на основании своего рассудка.

И вот приходит коронавирус, который говорит – ничего подобного. Друзья, вы никто, вы прах. Вы маленькие, грязные, слабые, охамевшие насекомые, которые возомнили о себе бог весть что… Возвращайтесь к вашей пропорции. Вспомните, что такое страх Господень, что такое бич Господень. Вы пригрешаете, преступаете те рамки, которые вам даны, нарушаете заветы, которые вам дал Бог. Вы выходите за положенные человечеству рамки. Вы увлечены дьяволом, сатаной, титанизмом – получайте коронавирус, чуму, наказание.

И это самая лучшая из педагогик – потому что если вы не обратились, я вас уничтожу, создам другое человечество, или вообще закончится мир.

Вот что говорит божественное начало чумы – это и есть дискурс, месседж, нарратив чумы. Прекратите быть теми, которыми вы были, вернитесь на пути Господни, вернитесь к тем масштабам, которые положены замному человечеству. Остановитесь, переосмыслите свое поведение.

Сегодня такое прочтение может быть в рамках христианской, исламской, иудейской традиции, других религий (буддизма, индуизма и пр). Но религиозное (в широком смысле) прочтение эпидемии коронавируса в основном миноритарно. Мы говорим о том, сколько нам нужно масок, сколько нужно аппаратов ИВЛ, как надо строить новые клиники и какие меры надо предпринимать, чтобы вирус не распространялся дальше, как спасать людей.

Вроде бы все хорошо. Но не кажется ли вам, что такое отношение только усугубляет наше положение – мы говорим, ой, нам это нипочем, мы с этим справимся, никакого бога нет и в помине, надо рассчитывать на свои силы, и надо справиться с чумой нашими человеческими силами. Но не усугубляем ли мы тем самым наше положение? Если допустить религиозное, метафизическое значение чумы, то разве это должно быть нашим ответом? Если у чумы есть смысл, если пандемия хочет показать, что мы двигались в неправильном направлении, что надо менять курс цивилизации, что мы слишком далеко зашли в вере в имманентное – мы уже даже в людей не верим, мы верим в предметы, в объекты, в технологии, в ИИ, в геномы, в некий совершенно развоплощенный рациональный технократический разум, который не человеческий и все больше напоминает сатану.

Интересно, что Нергал – бог чумы, классический бог аккадской мифологии – спускается в ад к царице ада Эрешкигаль – и угрожает отрубить ей голову. Фактически, она пытается его сделать своим пленником, но он достает свой меч, берет ее за волосы и говорит – а сейчас, свинина, я тебя прирежу. Тогда падшая на колени перед богом чумы Эрешкигаль говорит – тогда остается только просить взять меня в жены. Аккадские истории кончаются так. Но интересно, что бог чумы Нергал спускается в ад, чтобы поставить на место и упорядочить восставшую на божественный порядок госпожу ада.

Это очень важный миф. Чума приходит не просто так, она приходит для чего-то – чтобы мы смирились, чтобы наше земное, материальное начало вернулось к своему законному местоположению в иерархии существ.

Боги чумы учат нас смирению. Бог насылает чуму в монотеистических культурах, чтобы человек вспомнил, насколько он ничтожен и слаб. И если мы будем бороться с чумой ЧП, новым кол-м масок, ИВЛ, одними докторами – то мы как Эрешкигаль говорим, что мы не убеждены – мы победим чуму сами, мы не изменим нашего образа жизни, мы будем праздновать и жить как раньше  - только вот вернем капиталистическую экономику, наши секулярные ценности, наши развлечения, наш путь автономного человечества, наши исследования в области высоких технологий ИИ, мы продолжим модернизацию и цифровизацию нашего общества, мы нашлепаем в связи с эпидемией и карантином еще и чипы на руки, и таким образом преодолеем чуму сами.

Соответственно, мы просто сделаем нашу гибель неизбежной. Вот в чем дело. Бороться – да, преодолевать эпидемию – да, не дать ей распространиться – да. Но самое главное – если мы упустим, зачем чума, зачем коронавирус. И даже если нам удастся справиться без внутреннего изменения нашей жизни и общества – то не сделаем ли мы себе и всему человечеству только хуже?

Всего доброго, давайте подумаем об этом послании богов чумы в эпоху карантина…

 Приложение

Аккадский миф об Эрре

Таблица I

Царь всех обиталищ, творец вселенной…. Хендурсанга, сын Энлиля, первенец славный, Носитель прекрасного скиптра, хранитель черноголовых, пастух человеков, Ишум, чтимый резник, чьим рукам привычен грозный взмах оружья И метание острых копий! Эрра, воитель богов, томится в жилище, Жаждет сердце его затеять битву. Он оружию велит: "Смажься смертным ядом!" Сибитти, бойцам несравненным: "Обнажите оружье!" А тебе он молвит: "На волю пойду я! Ты - светильник, все на твой свет взирают, Ты - предводитель, боги - твое войско, Ты - широкий меч, убийца многих!" "Эрра, вставай! Как страну ниспровергнешь, Сколь твой дух взвеселится, возликует утроба!" Как у сонного, у Эрры ослабли руки. Своему сердцу он молвит: "Встать ли мне, лежать ли?", Он оружию велит: "В ножнах оставайся!", Сибитти, бойцам несравненным: "В жилище вернитесь!" Пока ты не поднимешь, он пребудет на ложе, С супругою Мами предаваясь усладам, О Энгидуду, владыка, в ночи бродящий, государей наставник. Кто дев и юношей направляет ко благу, как день им светит! У Сибитти, бойцов несравненных, иная природа, Их рожденье дивно, страх они внушают, Их вид ужасен, смерть - их дыханье, Боятся люди, приблизиться не смеют. Ишум - дверь, что для них закрыта! Ану, царь богов, обрюхатил землю - Семь богов она породила, он нарек их Сибитти. Пред ним они встали, он назначил им судьбы. Одного он призвал и дает повеленье: "Где б ни буйствовал ты, соперника не встретишь!" Молвит он второму: "Как огнь сожигай, полыхай, как пламя!" Третьего заклинает: "Уподобься льву, тебя узревший да сгинет!" Четвертому молвит: "От взмаха твоего оружья гора пусть рухнет!" Пятому молвит: "Дуй, словно ветер, возмути всю землю!" Шестому велит: "Рази налево и направо, никого не милуй!" Седьмого змеиным ядом снабдил: "Истребляй живущих!" Как назначил судьбы всем Сибитти Ану, Эрре, воителю богов, он их отдал: "Пусть идут с тобой рядом. Когда надоест тебе человеческий гомон И ты пожелаешь свершить расправу, Перебить черноголовых и стада Шаккана, - Да станут они твоим грозным оружьем, да идут с тобой рядом!" Они свирепы, их оружье подъято, Они молвят Эрре: "Вставай! За дело! Что сидишь ты во граде, как хилый старец, Что сидишь ты дома, как слабый ребенок! Как не знающим воли, нам ли есть пищу женщин? Нам ли в страхе дрожать, как несведущим в битве? Уйти на волю - для мужчины праздник. Даже князю во граде не снискать пропитанья, Забранят его люди, он посмешищем станет, Как он руку протянет уходящим на волю? Пусть даже крепок сидящий во граде, Над ходящим на волю как верх возьмет он? Хлеб пусть в граде обилен, не сравнится он с зольной лепешкой, Сладкое цеженное пиво с водой бурдюка не сравнится, Пышный дворец не сравнится с походной палаткой! Эрра-воитель, ступай на волю, взмахни оружьем, Север с югом твой клич да приведет в содраганье, Игиги пусть слышат и возносят твое имя, Ануннаки пусть слышат и страшатся твоей славы, Боги пусть слышат и склоняются под твое иго, Цари пусть слышат и склоняются пред тобою Страны пусть слышат и шлют тебе дани, Демоны пусть слышат и являются добровольно, Сильный пусть слышит и закусит губы, Лесистые горы пусть слышат и обрушатся их вершины. Волны моря пусть слышат и, всколыхнувшись, губят свое богатство, В чаще густой стволы да обнажатся, В зарослях непроходимых да сломится тростник их, Люди да устрашатся, да утихнет их гомон, Звери да содрогнутся, да вновь станут глиной, Боги, твои предки, да видят, да восславят твою доблесть. Эрра-воитель, что оставил ты волю, сидишь во граде? Стада Шаккана и звери нас презирают. Эрра-воитель, тебе мы молвим, будь не во гнев наше слово: Прежде, чем вся страна над нами вознеснтся, Пожалуй, ухо склони к реченьям нашим. Ануннакам, любящим блаженную тишь окпжи услугу, Из-за гомона людского им сон не приходит! Жизнь страны, луга, стада наводняют,над полем своим горько плачет пахарь, Стада Шаккана лев и волк истребляют, Пастух из-за овец днем и ночью не ложится, к тебе он взывает. А мы, знатоки перевалов горных, о походах забыли, На доспехи наши легла паутина, Верный лук изменил нам, стал нам не под силу, У острой стрелы наконечник погнулся, Наш кинжал без убийства заржавел!" Услышал их воитель Эрра, Речь Сабитти ему, как елей приятна. Он уста отверз, Ишуму вещает: "Почему ты молчишь, все это слыша? Проложи мне путь, в поход я отправлюсь! Сабитти, бойцы несравненные, порождение Ану, Мое грозное оружье, пусть идут со мной рядом, Ты ж вперед ступай или следуй за мною". Ишум услышал такие речи, Состраданьем охвачен, он молвит воителю Эрре: "Владыка, зачем на богов ты злое замыслил. На погибель страны, на людей истребленье безвозвратно ль ты злое замыслил?" Эрра уста отверз и вещает, Советнику Ишуму так говорит он: "Внемли, о Ишум, речь мою слушай, Обо всех живущих, кому просишь пощады, О предводитель богов, чьи советы ко благу! Я на небе тур и лев на земле я, В мире я царь, средь богов я грозен. Средь Игигов отважен, среди Ануннаков всесилен, Для гор - таран, для дичи - охотник, В тростниках я огонь, в лесу я секира, в походе - знамя. Я вею, как ветер, гремлю грозою, Как солнце озираю окружность вселенной, В степь выхожу я диким муфлоном, брожу по пустыням, не строю жилища. Все боги боятся схватки со мною, Но черноголовые люди мною пренебрегают! Поелику они не страшились моей славы, И Мардука слово отвергли, поступали по своей воле, Сам я сделаю гневным Мардука, государя, подыму его из жилища, людей ниспровергну!" Воитель Эрра к Шуанне, граду царя богов, обратился, В Эсагилу, Храм Небес и Земли, вошел, перед ним предстал он, Уста он отверз, царю богов он вещает: "Что с ризой твоей, подобающей владыке, что сияла, как звезды? Она загрязнилась! И с тиарой власти твоей, что озаряла Эхаланки, словно Этеменанки? Она загрязнилась!" Царь богов уста отверз и вещает, Эрре, воителю богов, он слово молвит: "Воитель Эрра, что до дела, которое свершить ты намерен, Я был некогда гневен, из жилища вышел - потоп устроил, Из жилища вышел - уставы небес и земли отменил я. Небеса всколыхнулись, сместились созвездья, я назад не вернул их. Преисподняя вздрогнула - урожаи уменьшила пашня, не собрать и налога! Уставы небес и земли ослабли - родники оскудели, половодья упали. Обернусь, погляжу, - насытится нечем. У тварей живых уменьшилось потомство,- я не вмешался, Пока, словно пахарь, в горсть не взял я их семя. Дом я построил, в нем поселился. Ризу же мою потоп окатил, и она загрязнилась, Просветлить мой облик, очистить одежды велел я Гирре. Как просветлил мои ризы, окончил он дело, Я тиару власти одел, к себе возвратился, - Гневен мой лик и взгляд мой грозен. На людей, переживших потоп и все это видавших, Не поднимешь ли оружье, не истребишь ли остаток? Их мудрецов я отправил в бездну, не велел возвращаться, Камень-дерево и янтарь я спрятал, куда - никому не поведал. Что до дела, о коем сказал ты, воитель Эрра,- Где же камень-дерево, плоть богов, украшенье царя вселенной, Чистое дерево, высокий герой, достойный власти, Что средь моря широкого на сто поприщ воды простирает корни до преисподней А вершину вздымает до неба Ану? Где блестящий лазоревый камень, что я изберу для тиары? Где Нинильду, великий резчик, воплотитель моей небесности, Обладатель златого резца, знаток искусства, которое он как день просветляет, К моим стопам заставляет склониться? Где Гушкинбанда, творец богов и людей, чьи чистые руки? Где Нинагаль, обладатель молота и наковальни, Кто твердую медь жует, словно кожу, вещей созидатель? Где отборные камни, порожденье широкого моря, украшенье тиары? Где семь мастеров из Бездны, священные рыбы "пураду" Чья премудрость, как Эйа, владыка их, совершенна, очистители моего тела?" Услыхав его приблизился воитель Эрра, Уста он отверз, государю Мардуку он вещает: …………………. …..его ……………….я заставлю подняться Сверкающий янтарь…….его……….я заставлю подняться. Когда Мардук все это услышал, Уста он отверз, вещает воителю Эрре: "Коль поднимусь я из своего жилища, устав небес и земли ослабнет, Поднимутся воды и сметут они землю, Светлый день омрачится и тьмою станет, Ураган разразится и задует звезды, Злой ветер нагрянет, затмит он зренье всему живому, Демоны поднимутся, людей охватит ужас: Тот, кто обнажен противостать им не сможет, Ануннаки поднимутся, истребят живущих, - Пока не взмахну оружьем, кто вспять обратит их?" Воитель Эрра, это услышав, Уста отверз, государю Мардуку он вещает: "Государь Мардук, пока в тот дом не войдешь, А Огнь одежды твои не очистит и к себе ты не вернешься, До тех пор буду править, укреплю уставы земли и неба, Поднимусь в небеса. Дам приказ Игигам, В Бездну спущусь, подчиню Ануннаков, В Страну без Возврата верну демонов злобных, Над ними взмахну моим грозным оружьем. Злому ветру, как птице, сломаю крылья. К дому, куда войдешь ты, государь Мардук, По бокам ворот Ану и Энлиля, как быков положу я". Услышал это государь Мардук, Речи Эрры ему приятны. Поднялся он из своего неприступного жилища, К жилищу Ануннаков свой лик обратил он.

Таблица II

В Эмеслам вошел он, вступил в жилище, Сам себя вопрошает в этом деле, - Его сердце гневно, не дает ответа. Снова он его вопрошает: "Положи мне путь, в поход я отправлюсь, день наступил, настало время! Я скажу - и Шамаш лучи уронит, Сина лицо я закрою ночью, Ададу скажу: "Тельцов отзови-ка, Облака прогони, убери дождь со снегом!" Мардуку и Эйе принесу известье: "Рожденный в дождливый день, будет в засуху похоронен, Ушедший по течению воды, вернется пыльной дорогой". Царю богов я скажу: "Обитай в Эсагиле, Что велел ты - я свершу, исполню приказ твой, Как взмолятся черноголовые, их молитвы отвергни!" Сокрушу я страну, обращу в руины, Города разрушу, превращу в пустыню, Моря всколыхну, истреблю их богатства, Искореню болотные заросли, спалю их как Гирру, Ниспровергну людей, погублю все живое, Никого не оставлю, даже на семя! Скот и зверье не пущу на пажить. Подниму я общины друг против друга, Сын отца возненавидит, не даст ему покоя, Мать, улыбаясь, будет строить дочери козни. В обитель богов, куда злому нет входа, введу злодея, В обитель государей всею проходимца. Зверей подводных заставлю подняться, Где увидят их - опустеет город, Горных зверей заставлю спуститься, Где ступят они - будет место пусто, Зверей степных без числа пущу по стогнам града, Приметы сделаю дурными, святилища приведу в запустенье, В обитель богов высокую я впущу Сангхульхазу, Пышный царский дворец обращу в руины, Шум людей прекращу, отниму у них радость, Как костер, вражда запылает на месте дружбы….

Таблица III

У заступника доброго душу исторгну, Злого убийцу над всеми возвышу, Изменю сердца людские: отец не услышит сына, Матери дочь скажет злобное слово, Злые речи вложу в них, забудут бога, На богиню свою изрыгнут кощунство, Подниму разбойников, прегражу дороги, Среди города люди станут грабить друг друга, Лев и волк истребят Шакканово стадо, Разозлю Нинменнанну, прекращу рожденья, Детского плача не дождется нянька, В полях заглушу восклицанья "Алала!" Пастух и подпасок покинут загоны, Сорву одежды с тела людского, Мужа нагим пущу бродить по стогнам, Без одежды отправлю в обитель мертвых, Муж ради жизни своей жертвенной овцы не отыщет, Государь для оракула Шамаша не отыщет ягненка, Больной не добудет мяса для жертвы "Проложи мне путь, в поход я отправлюсь, Сибитти, бойцы несравненные, порождение Ану, Мое грозное оружие, пусть со мной рядом, Ты же вперед ступай или следуй за мною!" Ишум заслышал такие речи, Состраданьем охвачен, себе он молвит: "Горе людям моим, на кого Эрра рассержен и гневен, На кого Нергал-воитель, словно бурю сраженья, напускает Асакку, Как при убиении побежденного бога, рука их не дрогнет, Как для связывания злобного Анзу, их сеть распростерта!" Ишум уста отверз и вещает, Воителю Эрре так говорит он: "Зачем на богов и людей ты злое замыслил, Черноголовым на гибель безвозвратно ль ты злое замыслил?" Эрра уста отверз и вещает, Советнику Ишуму так говорит он: "Ты знаешь Игигов решенье, совет Ануннаков, Черноголовым даешь ты приказы, даруешь мудрость. Так зачем говоришь ты, словно невежда, Советы даешь, будто Мардука слова не знаешь! Царь богов жилище свое покинул - Из множества стран устоит ли какая? Снял он тиару своей власти - Государи и цари, как рабы, свой долг забыли. Развязал он повязку - Связь богов и людей прервалась, скрепить ее трудно. Страшный Гирру, как день просветлил его ризы, пробудил его грозные блески. Он десницей схватил булаву, свое великое оружье, Грозен взор Мардука-государя! Что ты мне скажешь в их защиту, О Ишум, премудрый советник богов, чьи советы - ко благу? ………………………………………. Мардука слова тебе не по нраву!" Ишум уста отверз, вещает воителю Эрре:

Ишум уста отверз, вещает воителю Эрре: "Воитель Эрра, узду небес ты держишь, Всей земли ты владыка, страны хозяин, Ты колышешь море, равняешь горы, Людей ведешь ты, зверей пасешь ты, А Эшерре ты славен; в Энгурре державен, Шуану ты блюдешь, Эсагилой правишь, Всю мощь богов ты собрал, тебе повинуются боги, Игиги боятся, Ануннаки страшаться, Твоим решеньям внемлет Ану, Эллиль тебя любит, без тебя нет битвы, Без тебя нет сраженья, Тебе принадлежат войны доспехи! И еще говоришь в своем сердце:" Вот, меня презирают!"

Таблица IV

"Это ты, воитель Эрра, слова Мардука не боишься! Связь всех стран в Димкуркурре, граде царя богов, развязал ты, Изменил своей божественности, уподобился людям. Оружием взмахнул ты, вышел на стогны, В Вавилоне, как градорушитель, говорил надменно. Вавилоняне, что, словно тростинки, начальника не знают, вкруг тебя собрались, Не знавший оружия свой меч обнажает, Не знавший стрел напрягает лук свой, Не знавший свары вступает в битву, Не знавший силы летает, как птица, Слабый силача побеждает, быстроногого обгоняет калека, Правителю, пекущемуся о святынях, говорят предерзкие речи, Врата Вавилона, реку их богатства, своими руками они заграждают, На святилища Вавилона, как вторгшийся враг, бросают пламя, И ты - их предводитель, ты стал во главе их! На Имгур-Эллиль направляешь стрелы, "Увы!" - говорит мое сердце. Мухры, начальника врат, кровью мужей и дев запятнал ты жилище. Эти вавилоняне - птицы, а ты их ловушка, Ты гонишь их в сеть, ловишь их, истребляешь, воитель Эрра. Ты покинул город, вышел наружу, Принял облик льва, вступил в палаты. Войско видит тебя, оружием машет. Гневно сердце правителя, отмстителя Вавилону. Как идущий в набег отдает он приказы, Предводителя войска ко злу склоняет: "В этот город шлю я тебя, человече! Богов не страшись, людей не бойся, От мала до велика предай всех смерти, Не щади ни детей, ни грудных младенцев. Разграбь нажитое добро Вавилона!" Войско царское выстроилось, в город вступило, Стрелы горят, обнажены кинжалы. Людей посвященных ты заставил носить оружье - мерзость для Дагана и Ану, Как сточную воду, их кровь ты пролил на стогнах, Вскрыл им вены, окрасил реки. Мардук, великий владыка, увидел, "Увы!" - воскликнул, стеснилось его сердце, На устах его - неотменимое проклятье. Он поклялся не пить речную воду, Он боится их крови, не хочет войти в Эсагилу. "Увы, Вавилон, чью вершину уподобил я пышной пальме, - растерзал ее ветер! Увы, Вавилон, что, словно кедровую шишку, зерном я наполнил, - не насытится мне им! Увы, Вавилон, что возделал я, словно сад цветущий, его плодов не видать мне! Увы, Вавилон, что словно печать из янтаря, я повесил на шею Ану! Увы, Вавилон, что, словно Таблицы Судеб, в руках держал я, никому не вверяя!" И так еще молвил государь Мардук: ……….от прошлых дней ………………. Отплывший от пристани переправится пешим. Пусть даже цистерна глубиною в канат, в ней человек не насытит душу. На просторе широкого моря - на тысячу поприщ - рыбак свой челн шестом будет двигать. Что до Сиппара, вечного града, коего владыка богов по любви своейне выдал потопу, - Против воли Шамаша ты разрушил его стены, снес укрепленья. Что до Урука, обители Ану и Иштар, града иеродул, блудниц и девок, У кого Иштар мужей отняла и они себе лишь подвластны, Где сутии и сутийки возглашали кличи, - Прогнали из Эанны певцов и танцоров, Чью мужественность людям на страх, Иштар в женственность обратила, Носителей кинжалов и бритв, ножей и каменных лезвий. Что на радость Иштар нарушают запреты: Правителя злого, что не ведает пощады, ты поставил над ними, Угнетает он их, не блюдет порядков. Разгневалась Иштар, на Урук обратилась, Наслала врагов, как зерно водой, страну разметала. Жители Даксы из-за разрушенного Эугаля непрестанно рыдают - Ворог, насланный тобой, остановится не хочет Иштаран вторит словами: "Город Дер обратил ты в пустыню, Его людей взломал, как тростники, Как пену на воде, заглушил их гомон. И меня не оставил в покое, сутиям выдал. И я из-за Дера, моего града, Правый суд не могу вершить, ни давать для страны решенья, Повеление дать, ниспослать премудрость! Люди правду забыли, к насилью пристали, справедливость покинули, служат злому. На одну страну семь ветров направлю: Кто в резне не умрет - умрет от мора. Кто от мора не умрет - враги в плен угонят, Кого в плен не угонят - прикончат злодеи, Кого злодеи не прикончат - царский меч настигнет, 80. Кого царский меч не настигнет - князь ниспровергнет, Кого князь не ниспровергнет - Адад прочь смоет, Кого Адад не смоет - похитит Шамаш, Кто выйдет наружу - унесет его ветер, Кто спрячется в доме - поразит злой демон, Кто уйдет на холмы - погибнет от жажды, Кто спустится в долину - в воде погибнет! Холмы и долы ты равными сделал. Правитель города матери молвит: "В день, когда родила ты меня, мне б в утробе остаться, Испустить бы нам дух, умереть вместе! Ибо ты дала меня граду, чьи разрушены стены, Его люди - как дичь, их бог - охотник, Крепка его сеть, муж ее не избегнет, умрет злою смертью!" Кто сына родил: "Вот мой сын! - промолвил. - Я взращу его, он добром отплатит", - Я сына убью. Пусть отец хоронит, А потом и отца - пусть лежит без могилы. Кто построил дом и сказал: "Вот жилище, Его я построил, в нем отдохну я, В день судьбы моей я здесь успокоюсь", - Того я убью, жилище разрушу, А потом руины отдам другому. Воитель Эрра! Правого предал ты смерти И неправого предал ты смерти, Кто перед тобой повинен, предал ты смерти, Кто перед тобой не повинен, предал ты смерти, Эна, спешащего с божественной жертвой, предал ты смерти, Дворцового евнуха, слугу царя, предал ты смерти, Старцев у порога предал ты смерти, Малых девочек в покоях предал ты смерти, Но никакого не обрел покоя. В своем сердце ты молвил:"Пренебрегают мною!" Так молвишь ты в сердце, воитель Эрра: "Ниспровергну сильных, запугаю слабых, Полководца убью, обращу его войско в бегство, Храмов святыни, стен зубцы разрушу, погублю красу града. Вырву причальный столб, пусть корабль унесет теченье, Сломаю кормило - не достигнет он брега, Выдерну мачту, разорву снасти. Груди иссушу - не выживет младенец, Засорю родники - не наполнит каналы вода изобилья, Сотрясу преисподнюю, раскачаю небо, Истреблю блеск Шульпаэ, сгублю звезды на небе, Корни дерева подрежу - засохнут побеги, У стены подрою основу - рухнет верхушка, Вступлю в жилище царя богов - решений больше не будет!" Как услышал его воитель Эрра - Ишума речь, как елей ему приятна, И так промолвил воитель Эрра: "Приморец - приморца, субарей - субарея, ассириец - ассирийца, Эламит - эламита, кассит - кассита, Сутий - сутия, кутий - кутия, Лулубей - лулубея, страна - страну, община - общину, Семья - семью, человек - человека, брата - брат Да не пощадят, да истребят друг друга! А затем да воспрянут аккадцы! И всех одолеют, всеми будут править!" Воитель Эрра советнику Ишуму молвит слово: "Ишум, ступай, что ты сказал - исполни!" Ишум к Хехе, к горе обратился, Сибитти, бойцы несравненные, вокруг него собрались. К горе Хехе подошел воитель, Руку занес и разрушил гору, Гору Хехе сравнял с землею, Выкорчевал деревья в лесу кедровом, Словно Ханиш прошел - такой стала чаща; Города он разрушил, обратил в пустыню, Горы унес, уничтожил их живность, Моря всколыхнул, истребил их богатства, Искоренил тростниковые заросли, сжег их как пламя, Проклял стада, обратил их в глину. Когда Эрра успокоился, вошел он в свое жилище.

Таблица V

Когда Эрра успокоился, вошел он в свое жилище. Боги все вместе в лицо ему глядели, Игиги и Ануннаки в трепете предстали. Эрра уста отверз, всем богам вещает: "Умолкните все, моей речи внемлите! Правда, я сам в дни прежних грехов замыслил злое, Мое сердце было гневно, я людей повергнул, Как наемный пастух, вожака я похитил из стада, Как неопытный садовник, слишком много я срезал, Как вторгшийся враг, злого и доброго истреблял без разбора. Из пасти льва не вырвать добычу, И где один впал в ярость, там другой не советчик! Без советника Ишума, что бы случилось? Попечитель ваш, ваш священник где был бы? Где жертвы? Благовоний вы бы не вдыхали!" Ишум уста отверз и вещает, Воителю Эрре так говорит он: "Внемли, о воитель, речь мою слушай. Довольно, успокойся, мы все - твои слуги. В день гнева твоего, кто тебе противостанет!" Услыхал его Эрра, лик его озарился, Как светлый день, черты его сияют, Он вошел в Эмеслам, вступил в жилище, Ишума зовет, дает предзнаменованье, О рассеявшихся аккадцах дает повеленье: "Пусть люд малочисленный размножится снова, Пусть все невозбранно ходят по дорогам, Слабый аккадец могучего сутия да повергнет, Один семерых, как овец, да погонит! Города их - в руины, а горы обрати в пустыню, Их богатый полон приведи в Шуанну, Гневных богов страны успокой в их жилищах, Шаккана и Нисабу верни на землю. У гор их богатства, у морей возьмите их дани, С полей, разоренных мною, соерите опять урожаи. Все градоправители знатную дань да принесут в Шуану, У храмов. Что я разрушил, да вознесутся вершины, как восходящее солнце, Тигр и Евфрат да приносят обильные воды, Попечителю Эсагилы и Вавилона все градоправители да принесут, что должно!" На бессчетные годы владыке Нергалу и воителю Ишуму слава! Как прогневался Эрра, к страны разоренью И к людей истребленью свой лик склонил он, Но советник Ишум его успокоил, и спаслись остатки - Кабтилани-Мардуку, сыну Дабибу, что составил это писанье, Он явил в ночном сновиденье. Поутру повторил, ничего не забыл он, Ни одной строки туда не прибавил. Эрра услышал и дал одобренье, Советнику Ишуму это приятно, Все боги с ним вместе это хвалили. И так промолвил воитель Эрра: "У бога, что почтит эту песнь, - изобилие храм наполнит, Кто ею пренебрежет - обонять благовоний не будет! Царь, имя мое произнесший, пусть правит вселенной, Государь, возгласивший славу мою. Соперника да не встретит! Певец, поющий ее да не умрет злою смертью, Государю и царю его слово будет угодно! Писец, что ее заучил, вражьей земли избежит, а в своей почитаем будет. Собранью ученых, где чтут мое имя, я дам премудрость! К дому, хранящему эту табличку, - пусть Эрра гневен, пусть грозны Сибитти, - Не приблизится гибельный меч, благополучен он будет! Эта песнь, да пребудет всегда, да утвердится навечно, Да услышат ее все страны, да почтут мою доблесть, Да узнает ее весь мир, да вознесет мою славу!

Мысли во время чумы № 5. Нергал и Эрра сообщают нам о важном

Мысли во время чумы № 5. Нергал и Эрра сообщают нам о важном

Сегодня я хотел бы обратиться к мифологическому сюжету о богах чумы.  В Месопотамской традиции такими богами были Эрра и Нергал. Считалось, когда начинался мор, когда случался падеж скота или такие эпидемии достигали людей, это означало, что происходит некая эпифания, обнаружение высшего божества, вторгшегося в мир людей.

Я хотел бы обратить внимание на эту странную особенность: происходит несчастье, что-то трагичное, гибнут люди, животные, отравляются реки, начинаются голод, страдание, нищета – и люди связывают это с Богом.

У древних евреев в монотеистической традиции считалось, что источником мора или чумы является единое божество – Яхве – который дает людям и благодатные дары, и наказывает, когда они отклоняются от Господних путей, когда они слишком погружаются в земные дела. За это библейский Бог и покарал жителей Содома и Гоморры и наслал Ноев потоп.

Происхождение чумы в политеистическом контексте – это некоторрая эпифания, явление божества, которое показывает, что человек смертен, слаб, жалок. Человек уже живет в мире праха. Боги Эрра и Нергал как раз напоминают: вы прах, вы прах от праха, ваша воля, наслаждения, чувство безопасности и радости ничто перед лицом божества. И если божество захочет, оно вернет вас в состояние ничтожности – вашего праха. Это в мифологическом контексте.

На самом деле боги чумы напоминают о масштабе человеческого, который несравнимо меньше масштаба божественного. Если мы присмотримся к библейским сюжетам, то окажется, что чума, эпидемия, мор имеют такую же функцию – Бог наказывает людей, демонстрируя их ограниченность, слабость. Собственно, так понимали эпидемию чумы или холеры в Средневековье – несмотря на то, что христианский Бог благ и не пожалел сына для спасения людей, и все же в некоторых случаях он жестокой педагогикой возвращает людей на правую стезю. Если люди не понимают по-хорошему, Бог начинает с ними взаимодействовать по-плохому, показывая истинный путь ко спасению.

Такая интерпретация сакральности язвы, эпидемии, мора, чумы имеет (и в христианском, и дохристианском – иудейском и даже политеистическом контексте) – обладает одной принципиальной особенностью: чума, стихийное бедствие, катастрофа имеют определенный смысл: когда человек слишком разрастается в своей человечности, слишком убеждается в своем всемогуществе и всесилии, когда слишком много о себе мнит – божество, которое находится на более высоком уровне бытия, сознания, могущества и власти, как бы возвращает человека к его позициям. Ты прах, будь скромен. Ты раб Господен, не поднимай бунт против Бога. Ты заключил с Богом альянс (в иудаизме), союз, завет, ты не должен восставать на высший, духовный небесный порядок. Ты должен соблюдать определенные правила (в тч, семейные, политические, государственные, иерархические, религиозные). А если ты говоришь, что ничего этого знать не хочешь, ты получаешь чуму. Можно было бы подумать, что чума праведников пощадит, а грешников подумать. На самом деле праведник не так и страдает во время чумы – он готов к смерти, ко служению Богу, он даже понимает, за что Господь карает человечество, и поэтому видит в этом проявление Божественной справедливости. Праведник укрепляется в своей праведности, когда приходят боги чумы или когда ее насылает единое божество.

 

А терапия направлена именно против грешника – он слишком много возомнил о себе, он посчитал, что так хорошо все понимает и так развита наука, что ему и Бог не нужен, он сам о себе может позаботиться. Это как раз грешный помысел – восстание против Бога – и возводится к норме чумой.

Чума имеет определенный смысл. Чума – это проявление трансцендентного, божественного, сакрального измерения в мире, который забывает об этом измерении. Соответственно, если мы сейчас вернемся к этому взгляду – к сакральности чумы – то мы можем правильно интерпретировать то, что с нами происходит с нами в эпидемию коронавируса. Ведь то же самое - чем мы отличаемся от других эпох? Наше человечество уповает на технологические возможности, считает, что может высчитать геном, что может организовать жизнь миллиардов людей на планете по одной и той же либеральной рыночной логике, что человечество может обойтись без Бога, без богов, без обряда, без церквей, без ритуалов – лишь на основании своего рассудка.

И вот приходит коронавирус, который говорит – ничего подобного. Друзья, вы никто, вы прах. Вы маленькие, грязные, слабые, охамевшие насекомые, которые возомнили о себе бог весть что… Возвращайтесь к вашей пропорции. Вспомните, что такое страх Господень, что такое бич Господень. Вы пригрешаете, преступаете те рамки, которые вам даны, нарушаете заветы, которые вам дал Бог. Вы выходите за положенные человечеству рамки. Вы увлечены дьяволом, сатаной, титанизмом – получайте коронавирус, чуму, наказание.

И это самая лучшая из педагогик – потому что если вы не обратились, я вас уничтожу, создам другое человечество, или вообще закончится мир.

Вот что говорит божественное начало чумы – это и есть дискурс, месседж, нарратив чумы. Прекратите быть теми, которыми вы были, вернитесь на пути Господни, вернитесь к тем масштабам, которые положены замному человечеству. Остановитесь, переосмыслите свое поведение.

Сегодня такое прочтение может быть в рамках христианской, исламской, иудейской традиции, других религий (буддизма, индуизма и пр). Но религиозное (в широком смысле) прочтение эпидемии коронавируса в основном миноритарно. Мы говорим о том, сколько нам нужно масок, сколько нужно аппаратов ИВЛ, как надо строить новые клиники и какие меры надо предпринимать, чтобы вирус не распространялся дальше, как спасать людей.

Вроде бы все хорошо. Но не кажется ли вам, что такое отношение только усугубляет наше положение – мы говорим, ой, нам это нипочем, мы с этим справимся, никакого бога нет и в помине, надо рассчитывать на свои силы, и надо справиться с чумой нашими человеческими силами. Но не усугубляем ли мы тем самым наше положение? Если допустить религиозное, метафизическое значение чумы, то разве это должно быть нашим ответом? Если у чумы есть смысл, если пандемия хочет показать, что мы двигались в неправильном направлении, что надо менять курс цивилизации, что мы слишком далеко зашли в вере в имманентное – мы уже даже в людей не верим, мы верим в предметы, в объекты, в технологии, в ИИ, в геномы, в некий совершенно развоплощенный рациональный технократический разум, который не человеческий и все больше напоминает сатану.

Интересно, что Нергал – бог чумы, классический бог аккадской мифологии – спускается в ад к царице ада Эрешкигаль – и угрожает отрубить ей голову. Фактически, она пытается его сделать своим пленником, но он достает свой меч, берет ее за волосы и говорит – а сейчас, свинина, я тебя прирежу. Тогда падшая на колени перед богом чумы Эрешкигаль говорит – тогда остается только просить взять меня в жены. Аккадские истории кончаются так. Но интересно, что бог чумы Нергал спускается в ад, чтобы поставить на место и упорядочить восставшую на божественный порядок госпожу ада.

Это очень важный миф. Чума приходит не просто так, она приходит для чего-то – чтобы мы смирились, чтобы наше земное, материальное начало вернулось к своему законному местоположению в иерархии существ.

Боги чумы учат нас смирению. Бог насылает чуму в монотеистических культурах, чтобы человек вспомнил, насколько он ничтожен и слаб. И если мы будем бороться с чумой ЧП, новым кол-м масок, ИВЛ, одними докторами – то мы как Эрешкигаль говорим, что мы не убеждены – мы победим чуму сами, мы не изменим нашего образа жизни, мы будем праздновать и жить как раньше  - только вот вернем капиталистическую экономику, наши секулярные ценности, наши развлечения, наш путь автономного человечества, наши исследования в области высоких технологий ИИ, мы продолжим модернизацию и цифровизацию нашего общества, мы нашлепаем в связи с эпидемией и карантином еще и чипы на руки, и таким образом преодолеем чуму сами.

Соответственно, мы просто сделаем нашу гибель неизбежной. Вот в чем дело. Бороться – да, преодолевать эпидемию – да, не дать ей распространиться – да. Но самое главное – если мы упустим, зачем чума, зачем коронавирус. И даже если нам удастся справиться без внутреннего изменения нашей жизни и общества – то не сделаем ли мы себе и всему человечеству только хуже?

Всего доброго, давайте подумаем об этом послании богов чумы в эпоху карантина…

 Приложение

Аккадский миф об Эрре

Таблица I

Царь всех обиталищ, творец вселенной…. Хендурсанга, сын Энлиля, первенец славный, Носитель прекрасного скиптра, хранитель черноголовых, пастух человеков, Ишум, чтимый резник, чьим рукам привычен грозный взмах оружья И метание острых копий! Эрра, воитель богов, томится в жилище, Жаждет сердце его затеять битву. Он оружию велит: "Смажься смертным ядом!" Сибитти, бойцам несравненным: "Обнажите оружье!" А тебе он молвит: "На волю пойду я! Ты - светильник, все на твой свет взирают, Ты - предводитель, боги - твое войско, Ты - широкий меч, убийца многих!" "Эрра, вставай! Как страну ниспровергнешь, Сколь твой дух взвеселится, возликует утроба!" Как у сонного, у Эрры ослабли руки. Своему сердцу он молвит: "Встать ли мне, лежать ли?", Он оружию велит: "В ножнах оставайся!", Сибитти, бойцам несравненным: "В жилище вернитесь!" Пока ты не поднимешь, он пребудет на ложе, С супругою Мами предаваясь усладам, О Энгидуду, владыка, в ночи бродящий, государей наставник. Кто дев и юношей направляет ко благу, как день им светит! У Сибитти, бойцов несравненных, иная природа, Их рожденье дивно, страх они внушают, Их вид ужасен, смерть - их дыханье, Боятся люди, приблизиться не смеют. Ишум - дверь, что для них закрыта! Ану, царь богов, обрюхатил землю - Семь богов она породила, он нарек их Сибитти. Пред ним они встали, он назначил им судьбы. Одного он призвал и дает повеленье: "Где б ни буйствовал ты, соперника не встретишь!" Молвит он второму: "Как огнь сожигай, полыхай, как пламя!" Третьего заклинает: "Уподобься льву, тебя узревший да сгинет!" Четвертому молвит: "От взмаха твоего оружья гора пусть рухнет!" Пятому молвит: "Дуй, словно ветер, возмути всю землю!" Шестому велит: "Рази налево и направо, никого не милуй!" Седьмого змеиным ядом снабдил: "Истребляй живущих!" Как назначил судьбы всем Сибитти Ану, Эрре, воителю богов, он их отдал: "Пусть идут с тобой рядом. Когда надоест тебе человеческий гомон И ты пожелаешь свершить расправу, Перебить черноголовых и стада Шаккана, - Да станут они твоим грозным оружьем, да идут с тобой рядом!" Они свирепы, их оружье подъято, Они молвят Эрре: "Вставай! За дело! Что сидишь ты во граде, как хилый старец, Что сидишь ты дома, как слабый ребенок! Как не знающим воли, нам ли есть пищу женщин? Нам ли в страхе дрожать, как несведущим в битве? Уйти на волю - для мужчины праздник. Даже князю во граде не снискать пропитанья, Забранят его люди, он посмешищем станет, Как он руку протянет уходящим на волю? Пусть даже крепок сидящий во граде, Над ходящим на волю как верх возьмет он? Хлеб пусть в граде обилен, не сравнится он с зольной лепешкой, Сладкое цеженное пиво с водой бурдюка не сравнится, Пышный дворец не сравнится с походной палаткой! Эрра-воитель, ступай на волю, взмахни оружьем, Север с югом твой клич да приведет в содраганье, Игиги пусть слышат и возносят твое имя, Ануннаки пусть слышат и страшатся твоей славы, Боги пусть слышат и склоняются под твое иго, Цари пусть слышат и склоняются пред тобою Страны пусть слышат и шлют тебе дани, Демоны пусть слышат и являются добровольно, Сильный пусть слышит и закусит губы, Лесистые горы пусть слышат и обрушатся их вершины. Волны моря пусть слышат и, всколыхнувшись, губят свое богатство, В чаще густой стволы да обнажатся, В зарослях непроходимых да сломится тростник их, Люди да устрашатся, да утихнет их гомон, Звери да содрогнутся, да вновь станут глиной, Боги, твои предки, да видят, да восславят твою доблесть. Эрра-воитель, что оставил ты волю, сидишь во граде? Стада Шаккана и звери нас презирают. Эрра-воитель, тебе мы молвим, будь не во гнев наше слово: Прежде, чем вся страна над нами вознеснтся, Пожалуй, ухо склони к реченьям нашим. Ануннакам, любящим блаженную тишь окпжи услугу, Из-за гомона людского им сон не приходит! Жизнь страны, луга, стада наводняют,над полем своим горько плачет пахарь, Стада Шаккана лев и волк истребляют, Пастух из-за овец днем и ночью не ложится, к тебе он взывает. А мы, знатоки перевалов горных, о походах забыли, На доспехи наши легла паутина, Верный лук изменил нам, стал нам не под силу, У острой стрелы наконечник погнулся, Наш кинжал без убийства заржавел!" Услышал их воитель Эрра, Речь Сабитти ему, как елей приятна. Он уста отверз, Ишуму вещает: "Почему ты молчишь, все это слыша? Проложи мне путь, в поход я отправлюсь! Сабитти, бойцы несравненные, порождение Ану, Мое грозное оружье, пусть идут со мной рядом, Ты ж вперед ступай или следуй за мною". Ишум услышал такие речи, Состраданьем охвачен, он молвит воителю Эрре: "Владыка, зачем на богов ты злое замыслил. На погибель страны, на людей истребленье безвозвратно ль ты злое замыслил?" Эрра уста отверз и вещает, Советнику Ишуму так говорит он: "Внемли, о Ишум, речь мою слушай, Обо всех живущих, кому просишь пощады, О предводитель богов, чьи советы ко благу! Я на небе тур и лев на земле я, В мире я царь, средь богов я грозен. Средь Игигов отважен, среди Ануннаков всесилен, Для гор - таран, для дичи - охотник, В тростниках я огонь, в лесу я секира, в походе - знамя. Я вею, как ветер, гремлю грозою, Как солнце озираю окружность вселенной, В степь выхожу я диким муфлоном, брожу по пустыням, не строю жилища. Все боги боятся схватки со мною, Но черноголовые люди мною пренебрегают! Поелику они не страшились моей славы, И Мардука слово отвергли, поступали по своей воле, Сам я сделаю гневным Мардука, государя, подыму его из жилища, людей ниспровергну!" Воитель Эрра к Шуанне, граду царя богов, обратился, В Эсагилу, Храм Небес и Земли, вошел, перед ним предстал он, Уста он отверз, царю богов он вещает: "Что с ризой твоей, подобающей владыке, что сияла, как звезды? Она загрязнилась! И с тиарой власти твоей, что озаряла Эхаланки, словно Этеменанки? Она загрязнилась!" Царь богов уста отверз и вещает, Эрре, воителю богов, он слово молвит: "Воитель Эрра, что до дела, которое свершить ты намерен, Я был некогда гневен, из жилища вышел - потоп устроил, Из жилища вышел - уставы небес и земли отменил я. Небеса всколыхнулись, сместились созвездья, я назад не вернул их. Преисподняя вздрогнула - урожаи уменьшила пашня, не собрать и налога! Уставы небес и земли ослабли - родники оскудели, половодья упали. Обернусь, погляжу, - насытится нечем. У тварей живых уменьшилось потомство,- я не вмешался, Пока, словно пахарь, в горсть не взял я их семя. Дом я построил, в нем поселился. Ризу же мою потоп окатил, и она загрязнилась, Просветлить мой облик, очистить одежды велел я Гирре. Как просветлил мои ризы, окончил он дело, Я тиару власти одел, к себе возвратился, - Гневен мой лик и взгляд мой грозен. На людей, переживших потоп и все это видавших, Не поднимешь ли оружье, не истребишь ли остаток? Их мудрецов я отправил в бездну, не велел возвращаться, Камень-дерево и янтарь я спрятал, куда - никому не поведал. Что до дела, о коем сказал ты, воитель Эрра,- Где же камень-дерево, плоть богов, украшенье царя вселенной, Чистое дерево, высокий герой, достойный власти, Что средь моря широкого на сто поприщ воды простирает корни до преисподней А вершину вздымает до неба Ану? Где блестящий лазоревый камень, что я изберу для тиары? Где Нинильду, великий резчик, воплотитель моей небесности, Обладатель златого резца, знаток искусства, которое он как день просветляет, К моим стопам заставляет склониться? Где Гушкинбанда, творец богов и людей, чьи чистые руки? Где Нинагаль, обладатель молота и наковальни, Кто твердую медь жует, словно кожу, вещей созидатель? Где отборные камни, порожденье широкого моря, украшенье тиары? Где семь мастеров из Бездны, священные рыбы "пураду" Чья премудрость, как Эйа, владыка их, совершенна, очистители моего тела?" Услыхав его приблизился воитель Эрра, Уста он отверз, государю Мардуку он вещает: …………………. …..его ……………….я заставлю подняться Сверкающий янтарь…….его……….я заставлю подняться. Когда Мардук все это услышал, Уста он отверз, вещает воителю Эрре: "Коль поднимусь я из своего жилища, устав небес и земли ослабнет, Поднимутся воды и сметут они землю, Светлый день омрачится и тьмою станет, Ураган разразится и задует звезды, Злой ветер нагрянет, затмит он зренье всему живому, Демоны поднимутся, людей охватит ужас: Тот, кто обнажен противостать им не сможет, Ануннаки поднимутся, истребят живущих, - Пока не взмахну оружьем, кто вспять обратит их?" Воитель Эрра, это услышав, Уста отверз, государю Мардуку он вещает: "Государь Мардук, пока в тот дом не войдешь, А Огнь одежды твои не очистит и к себе ты не вернешься, До тех пор буду править, укреплю уставы земли и неба, Поднимусь в небеса. Дам приказ Игигам, В Бездну спущусь, подчиню Ануннаков, В Страну без Возврата верну демонов злобных, Над ними взмахну моим грозным оружьем. Злому ветру, как птице, сломаю крылья. К дому, куда войдешь ты, государь Мардук, По бокам ворот Ану и Энлиля, как быков положу я". Услышал это государь Мардук, Речи Эрры ему приятны. Поднялся он из своего неприступного жилища, К жилищу Ануннаков свой лик обратил он.

Таблица II

В Эмеслам вошел он, вступил в жилище, Сам себя вопрошает в этом деле, - Его сердце гневно, не дает ответа. Снова он его вопрошает: "Положи мне путь, в поход я отправлюсь, день наступил, настало время! Я скажу - и Шамаш лучи уронит, Сина лицо я закрою ночью, Ададу скажу: "Тельцов отзови-ка, Облака прогони, убери дождь со снегом!" Мардуку и Эйе принесу известье: "Рожденный в дождливый день, будет в засуху похоронен, Ушедший по течению воды, вернется пыльной дорогой". Царю богов я скажу: "Обитай в Эсагиле, Что велел ты - я свершу, исполню приказ твой, Как взмолятся черноголовые, их молитвы отвергни!" Сокрушу я страну, обращу в руины, Города разрушу, превращу в пустыню, Моря всколыхну, истреблю их богатства, Искореню болотные заросли, спалю их как Гирру, Ниспровергну людей, погублю все живое, Никого не оставлю, даже на семя! Скот и зверье не пущу на пажить. Подниму я общины друг против друга, Сын отца возненавидит, не даст ему покоя, Мать, улыбаясь, будет строить дочери козни. В обитель богов, куда злому нет входа, введу злодея, В обитель государей всею проходимца. Зверей подводных заставлю подняться, Где увидят их - опустеет город, Горных зверей заставлю спуститься, Где ступят они - будет место пусто, Зверей степных без числа пущу по стогнам града, Приметы сделаю дурными, святилища приведу в запустенье, В обитель богов высокую я впущу Сангхульхазу, Пышный царский дворец обращу в руины, Шум людей прекращу, отниму у них радость, Как костер, вражда запылает на месте дружбы….

Таблица III

У заступника доброго душу исторгну, Злого убийцу над всеми возвышу, Изменю сердца людские: отец не услышит сына, Матери дочь скажет злобное слово, Злые речи вложу в них, забудут бога, На богиню свою изрыгнут кощунство, Подниму разбойников, прегражу дороги, Среди города люди станут грабить друг друга, Лев и волк истребят Шакканово стадо, Разозлю Нинменнанну, прекращу рожденья, Детского плача не дождется нянька, В полях заглушу восклицанья "Алала!" Пастух и подпасок покинут загоны, Сорву одежды с тела людского, Мужа нагим пущу бродить по стогнам, Без одежды отправлю в обитель мертвых, Муж ради жизни своей жертвенной овцы не отыщет, Государь для оракула Шамаша не отыщет ягненка, Больной не добудет мяса для жертвы "Проложи мне путь, в поход я отправлюсь, Сибитти, бойцы несравненные, порождение Ану, Мое грозное оружие, пусть со мной рядом, Ты же вперед ступай или следуй за мною!" Ишум заслышал такие речи, Состраданьем охвачен, себе он молвит: "Горе людям моим, на кого Эрра рассержен и гневен, На кого Нергал-воитель, словно бурю сраженья, напускает Асакку, Как при убиении побежденного бога, рука их не дрогнет, Как для связывания злобного Анзу, их сеть распростерта!" Ишум уста отверз и вещает, Воителю Эрре так говорит он: "Зачем на богов и людей ты злое замыслил, Черноголовым на гибель безвозвратно ль ты злое замыслил?" Эрра уста отверз и вещает, Советнику Ишуму так говорит он: "Ты знаешь Игигов решенье, совет Ануннаков, Черноголовым даешь ты приказы, даруешь мудрость. Так зачем говоришь ты, словно невежда, Советы даешь, будто Мардука слова не знаешь! Царь богов жилище свое покинул - Из множества стран устоит ли какая? Снял он тиару своей власти - Государи и цари, как рабы, свой долг забыли. Развязал он повязку - Связь богов и людей прервалась, скрепить ее трудно. Страшный Гирру, как день просветлил его ризы, пробудил его грозные блески. Он десницей схватил булаву, свое великое оружье, Грозен взор Мардука-государя! Что ты мне скажешь в их защиту, О Ишум, премудрый советник богов, чьи советы - ко благу? ………………………………………. Мардука слова тебе не по нраву!" Ишум уста отверз, вещает воителю Эрре:

Ишум уста отверз, вещает воителю Эрре: "Воитель Эрра, узду небес ты держишь, Всей земли ты владыка, страны хозяин, Ты колышешь море, равняешь горы, Людей ведешь ты, зверей пасешь ты, А Эшерре ты славен; в Энгурре державен, Шуану ты блюдешь, Эсагилой правишь, Всю мощь богов ты собрал, тебе повинуются боги, Игиги боятся, Ануннаки страшаться, Твоим решеньям внемлет Ану, Эллиль тебя любит, без тебя нет битвы, Без тебя нет сраженья, Тебе принадлежат войны доспехи! И еще говоришь в своем сердце:" Вот, меня презирают!"

Таблица IV

"Это ты, воитель Эрра, слова Мардука не боишься! Связь всех стран в Димкуркурре, граде царя богов, развязал ты, Изменил своей божественности, уподобился людям. Оружием взмахнул ты, вышел на стогны, В Вавилоне, как градорушитель, говорил надменно. Вавилоняне, что, словно тростинки, начальника не знают, вкруг тебя собрались, Не знавший оружия свой меч обнажает, Не знавший стрел напрягает лук свой, Не знавший свары вступает в битву, Не знавший силы летает, как птица, Слабый силача побеждает, быстроногого обгоняет калека, Правителю, пекущемуся о святынях, говорят предерзкие речи, Врата Вавилона, реку их богатства, своими руками они заграждают, На святилища Вавилона, как вторгшийся враг, бросают пламя, И ты - их предводитель, ты стал во главе их! На Имгур-Эллиль направляешь стрелы, "Увы!" - говорит мое сердце. Мухры, начальника врат, кровью мужей и дев запятнал ты жилище. Эти вавилоняне - птицы, а ты их ловушка, Ты гонишь их в сеть, ловишь их, истребляешь, воитель Эрра. Ты покинул город, вышел наружу, Принял облик льва, вступил в палаты. Войско видит тебя, оружием машет. Гневно сердце правителя, отмстителя Вавилону. Как идущий в набег отдает он приказы, Предводителя войска ко злу склоняет: "В этот город шлю я тебя, человече! Богов не страшись, людей не бойся, От мала до велика предай всех смерти, Не щади ни детей, ни грудных младенцев. Разграбь нажитое добро Вавилона!" Войско царское выстроилось, в город вступило, Стрелы горят, обнажены кинжалы. Людей посвященных ты заставил носить оружье - мерзость для Дагана и Ану, Как сточную воду, их кровь ты пролил на стогнах, Вскрыл им вены, окрасил реки. Мардук, великий владыка, увидел, "Увы!" - воскликнул, стеснилось его сердце, На устах его - неотменимое проклятье. Он поклялся не пить речную воду, Он боится их крови, не хочет войти в Эсагилу. "Увы, Вавилон, чью вершину уподобил я пышной пальме, - растерзал ее ветер! Увы, Вавилон, что, словно кедровую шишку, зерном я наполнил, - не насытится мне им! Увы, Вавилон, что возделал я, словно сад цветущий, его плодов не видать мне! Увы, Вавилон, что словно печать из янтаря, я повесил на шею Ану! Увы, Вавилон, что, словно Таблицы Судеб, в руках держал я, никому не вверяя!" И так еще молвил государь Мардук: ……….от прошлых дней ………………. Отплывший от пристани переправится пешим. Пусть даже цистерна глубиною в канат, в ней человек не насытит душу. На просторе широкого моря - на тысячу поприщ - рыбак свой челн шестом будет двигать. Что до Сиппара, вечного града, коего владыка богов по любви своейне выдал потопу, - Против воли Шамаша ты разрушил его стены, снес укрепленья. Что до Урука, обители Ану и Иштар, града иеродул, блудниц и девок, У кого Иштар мужей отняла и они себе лишь подвластны, Где сутии и сутийки возглашали кличи, - Прогнали из Эанны певцов и танцоров, Чью мужественность людям на страх, Иштар в женственность обратила, Носителей кинжалов и бритв, ножей и каменных лезвий. Что на радость Иштар нарушают запреты: Правителя злого, что не ведает пощады, ты поставил над ними, Угнетает он их, не блюдет порядков. Разгневалась Иштар, на Урук обратилась, Наслала врагов, как зерно водой, страну разметала. Жители Даксы из-за разрушенного Эугаля непрестанно рыдают - Ворог, насланный тобой, остановится не хочет Иштаран вторит словами: "Город Дер обратил ты в пустыню, Его людей взломал, как тростники, Как пену на воде, заглушил их гомон. И меня не оставил в покое, сутиям выдал. И я из-за Дера, моего града, Правый суд не могу вершить, ни давать для страны решенья, Повеление дать, ниспослать премудрость! Люди правду забыли, к насилью пристали, справедливость покинули, служат злому. На одну страну семь ветров направлю: Кто в резне не умрет - умрет от мора. Кто от мора не умрет - враги в плен угонят, Кого в плен не угонят - прикончат злодеи, Кого злодеи не прикончат - царский меч настигнет, 80. Кого царский меч не настигнет - князь ниспровергнет, Кого князь не ниспровергнет - Адад прочь смоет, Кого Адад не смоет - похитит Шамаш, Кто выйдет наружу - унесет его ветер, Кто спрячется в доме - поразит злой демон, Кто уйдет на холмы - погибнет от жажды, Кто спустится в долину - в воде погибнет! Холмы и долы ты равными сделал. Правитель города матери молвит: "В день, когда родила ты меня, мне б в утробе остаться, Испустить бы нам дух, умереть вместе! Ибо ты дала меня граду, чьи разрушены стены, Его люди - как дичь, их бог - охотник, Крепка его сеть, муж ее не избегнет, умрет злою смертью!" Кто сына родил: "Вот мой сын! - промолвил. - Я взращу его, он добром отплатит", - Я сына убью. Пусть отец хоронит, А потом и отца - пусть лежит без могилы. Кто построил дом и сказал: "Вот жилище, Его я построил, в нем отдохну я, В день судьбы моей я здесь успокоюсь", - Того я убью, жилище разрушу, А потом руины отдам другому. Воитель Эрра! Правого предал ты смерти И неправого предал ты смерти, Кто перед тобой повинен, предал ты смерти, Кто перед тобой не повинен, предал ты смерти, Эна, спешащего с божественной жертвой, предал ты смерти, Дворцового евнуха, слугу царя, предал ты смерти, Старцев у порога предал ты смерти, Малых девочек в покоях предал ты смерти, Но никакого не обрел покоя. В своем сердце ты молвил:"Пренебрегают мною!" Так молвишь ты в сердце, воитель Эрра: "Ниспровергну сильных, запугаю слабых, Полководца убью, обращу его войско в бегство, Храмов святыни, стен зубцы разрушу, погублю красу града. Вырву причальный столб, пусть корабль унесет теченье, Сломаю кормило - не достигнет он брега, Выдерну мачту, разорву снасти. Груди иссушу - не выживет младенец, Засорю родники - не наполнит каналы вода изобилья, Сотрясу преисподнюю, раскачаю небо, Истреблю блеск Шульпаэ, сгублю звезды на небе, Корни дерева подрежу - засохнут побеги, У стены подрою основу - рухнет верхушка, Вступлю в жилище царя богов - решений больше не будет!" Как услышал его воитель Эрра - Ишума речь, как елей ему приятна, И так промолвил воитель Эрра: "Приморец - приморца, субарей - субарея, ассириец - ассирийца, Эламит - эламита, кассит - кассита, Сутий - сутия, кутий - кутия, Лулубей - лулубея, страна - страну, община - общину, Семья - семью, человек - человека, брата - брат Да не пощадят, да истребят друг друга! А затем да воспрянут аккадцы! И всех одолеют, всеми будут править!" Воитель Эрра советнику Ишуму молвит слово: "Ишум, ступай, что ты сказал - исполни!" Ишум к Хехе, к горе обратился, Сибитти, бойцы несравненные, вокруг него собрались. К горе Хехе подошел воитель, Руку занес и разрушил гору, Гору Хехе сравнял с землею, Выкорчевал деревья в лесу кедровом, Словно Ханиш прошел - такой стала чаща; Города он разрушил, обратил в пустыню, Горы унес, уничтожил их живность, Моря всколыхнул, истребил их богатства, Искоренил тростниковые заросли, сжег их как пламя, Проклял стада, обратил их в глину. Когда Эрра успокоился, вошел он в свое жилище.

Таблица V

Когда Эрра успокоился, вошел он в свое жилище. Боги все вместе в лицо ему глядели, Игиги и Ануннаки в трепете предстали. Эрра уста отверз, всем богам вещает: "Умолкните все, моей речи внемлите! Правда, я сам в дни прежних грехов замыслил злое, Мое сердце было гневно, я людей повергнул, Как наемный пастух, вожака я похитил из стада, Как неопытный садовник, слишком много я срезал, Как вторгшийся враг, злого и доброго истреблял без разбора. Из пасти льва не вырвать добычу, И где один впал в ярость, там другой не советчик! Без советника Ишума, что бы случилось? Попечитель ваш, ваш священник где был бы? Где жертвы? Благовоний вы бы не вдыхали!" Ишум уста отверз и вещает, Воителю Эрре так говорит он: "Внемли, о воитель, речь мою слушай. Довольно, успокойся, мы все - твои слуги. В день гнева твоего, кто тебе противостанет!" Услыхал его Эрра, лик его озарился, Как светлый день, черты его сияют, Он вошел в Эмеслам, вступил в жилище, Ишума зовет, дает предзнаменованье, О рассеявшихся аккадцах дает повеленье: "Пусть люд малочисленный размножится снова, Пусть все невозбранно ходят по дорогам, Слабый аккадец могучего сутия да повергнет, Один семерых, как овец, да погонит! Города их - в руины, а горы обрати в пустыню, Их богатый полон приведи в Шуанну, Гневных богов страны успокой в их жилищах, Шаккана и Нисабу верни на землю. У гор их богатства, у морей возьмите их дани, С полей, разоренных мною, соерите опять урожаи. Все градоправители знатную дань да принесут в Шуану, У храмов. Что я разрушил, да вознесутся вершины, как восходящее солнце, Тигр и Евфрат да приносят обильные воды, Попечителю Эсагилы и Вавилона все градоправители да принесут, что должно!" На бессчетные годы владыке Нергалу и воителю Ишуму слава! Как прогневался Эрра, к страны разоренью И к людей истребленью свой лик склонил он, Но советник Ишум его успокоил, и спаслись остатки - Кабтилани-Мардуку, сыну Дабибу, что составил это писанье, Он явил в ночном сновиденье. Поутру повторил, ничего не забыл он, Ни одной строки туда не прибавил. Эрра услышал и дал одобренье, Советнику Ишуму это приятно, Все боги с ним вместе это хвалили. И так промолвил воитель Эрра: "У бога, что почтит эту песнь, - изобилие храм наполнит, Кто ею пренебрежет - обонять благовоний не будет! Царь, имя мое произнесший, пусть правит вселенной, Государь, возгласивший славу мою. Соперника да не встретит! Певец, поющий ее да не умрет злою смертью, Государю и царю его слово будет угодно! Писец, что ее заучил, вражьей земли избежит, а в своей почитаем будет. Собранью ученых, где чтут мое имя, я дам премудрость! К дому, хранящему эту табличку, - пусть Эрра гневен, пусть грозны Сибитти, - Не приблизится гибельный меч, благополучен он будет! Эта песнь, да пребудет всегда, да утвердится навечно, Да услышат ее все страны, да почтут мою доблесть, Да узнает ее весь мир, да вознесет мою славу!