Фридрих Ратцель

Фридрих Ратцель

Здравствуйте, вы смотрите программу «Директива Дугина». 30 августа 1844 года родился основатель политической географии и отец геополитической науки, немецкий ученый Фридрих Ратцель. Идеи Ратцеля оказали колоссальное влияние на классиков геополитической мысли Макиндера, Мэхена, Хаусхофера или Петра Савицкого и стали основой всей этой науки. Ратцель вслед за французом Монтескье привлек внимание ученых историков и политологов к тому, насколько природная среда влияет на человеческое общество. Если в 19 веке, особенно вслед за Шеллингом, Гегелем и Марксом, мыслители ставили во главу угла исторический смысл – время и его смысловые цепочки, то Ратцель – вопреки преобладавшему настрою – ставил во главу угла пространство. Это самое важное открытие Ратцеля: пространство имеет смысл, точно так же, как смысл имеет время. История и есть время, имеющее смысл. Также и Ратцель ставит во главу угла пространство, имеющее смысл. На немецком Raumsinn. Это особое пространство не количественное, но качественное. Ратцель называет это пространство «живым пространством», Lebensraum. Поэтому Ратцель вводит новую дисциплину – антропогеографию, то есть географию человека или учение о человеке как о географическом феномене. Но поскольку человеческое общество обязательно выражает себя в политике, то синонимом антропогеографии становится политическая география. С этим названием дисциплина, основанная Ратцелем, и вошла в арсенал классического образования – как в политических науках, так и в сфере социологии, антропологии и культурологии. Ратцель показывает, что один и тот же народ, помещенный в разные географические среды, будет развиваться по-разному. Жители Севера будут вести героическую войну с холодом, адаптируя свою культуру и, что важно, свою политику под вызовы сурового климата. Пустыня и степь требуют постоянного кочевья, а этот кочевой образ жизни сам диктует преобладание воинских качеств, железной воли – «длинной воли», как об этом говорит кодекс монголов Чингисхана, иерархии и отвесной вертикали власти. Речные поймы и заливные луга благоприятны, напротив, для сельских общин с более или менее демократическим укладом и полицентризмом. Портовые города приводят к развитию торговли и ростовщичества, а также к свободе нравов и космополитизму. Жизнь в лесу может быть только племенной, а сами племена могут быть исключительно немногочисленными и подвижными. Жизнь в горах исключает наличие централизованного Государства. Сколько ландшафтов, столько и политических типов. Сколько земель, столько и народов, на них обитающих. Земля жива, ее природа, ее рельефы несут в себе политический смысл, во многом навязывая людям условия этой тайной географической жизни. Политика – это зеркало земли. Так рождается геополитика – политика, где живая земля, пространственные смыслы начинают играть важнейшую, подчас определяющую роль. География не пассивный фон, на котором развивается история. География соучаствует в истории активно, диктуя подчас не только границы и антураж, но и сами смыслы. Учение Фридриха Ратцеля было подхвачено плеядой выдающихся последователей. В России это были философы-евразийцы – начиная с Трубецкого и Савицкого и вплоть до Льва Николаевича Гумилева. Евразийцы применили идеи Ратцеля к России и так открыли особый термин, охватывающий гигантское множество значений, – «Евразия». Евразия – это географическая матрица России, которая диктует структуру русской судьбы. Континент Евразия хочет быть объединён. И в ходе тысячелетий тот или иной народ, оказавшийся в Евразии, в какой-то момент берёт на себя миссию объединить Евразию в единую Империю. География – это судьба. А значит, заключали евразийцы, русские были последним по времени народом, кто принял эту судьбу великого пространства на себя, подчинял ей свою историю. Так родилась Россия-Евразия. Не просто страна – геополитическое могущество, Государство-мир, Государство-цивилизация, гигантская мировая сила. И русский дух стал простором для освобождения смысла евразийского пространства, отразил и выразил этот смысл. Даже само имя нашего этноса – великороссы – уже содержит в себе евразийский масштаб. Великая Россия – это только и непременно континентальная Империя. И она объединяет в себе все географические и климатические зоны, ландшафты и рельефы. Вот в чем актуальность великого немецкого мыслителя Фридриха Ратцеля: он научным образом обосновал необходимость и неизбежность имперской миссии русского народа. Уже за одно это мы должны быть ему чрезвычайно благодарны и признательны. Всего доброго, вы смотрели «Директиву Дугина» о Фридрихе Ратцеле. Снова и снова следует повторять главный закон политической географии – закон живого пространства: география – это судьба. Большое пространство вызывает к жизни большой народ с великой историей. Смотрите архив передач - http://tsargrad.tv/    

Фридрих Ратцель

Здравствуйте, вы смотрите программу «Директива Дугина». 30 августа 1844 года родился основатель политической географии и отец геополитической науки, немецкий ученый Фридрих Ратцель. Идеи Ратцеля оказали колоссальное влияние на классиков геополитической мысли Макиндера, Мэхена, Хаусхофера или Петра Савицкого и стали основой всей этой науки. Ратцель вслед за французом Монтескье привлек внимание ученых историков и политологов к тому, насколько природная среда влияет на человеческое общество. Если в 19 веке, особенно вслед за Шеллингом, Гегелем и Марксом, мыслители ставили во главу угла исторический смысл – время и его смысловые цепочки, то Ратцель – вопреки преобладавшему настрою – ставил во главу угла пространство. Это самое важное открытие Ратцеля: пространство имеет смысл, точно так же, как смысл имеет время. История и есть время, имеющее смысл. Также и Ратцель ставит во главу угла пространство, имеющее смысл. На немецком Raumsinn. Это особое пространство не количественное, но качественное. Ратцель называет это пространство «живым пространством», Lebensraum. Поэтому Ратцель вводит новую дисциплину – антропогеографию, то есть географию человека или учение о человеке как о географическом феномене. Но поскольку человеческое общество обязательно выражает себя в политике, то синонимом антропогеографии становится политическая география. С этим названием дисциплина, основанная Ратцелем, и вошла в арсенал классического образования – как в политических науках, так и в сфере социологии, антропологии и культурологии. Ратцель показывает, что один и тот же народ, помещенный в разные географические среды, будет развиваться по-разному. Жители Севера будут вести героическую войну с холодом, адаптируя свою культуру и, что важно, свою политику под вызовы сурового климата. Пустыня и степь требуют постоянного кочевья, а этот кочевой образ жизни сам диктует преобладание воинских качеств, железной воли – «длинной воли», как об этом говорит кодекс монголов Чингисхана, иерархии и отвесной вертикали власти. Речные поймы и заливные луга благоприятны, напротив, для сельских общин с более или менее демократическим укладом и полицентризмом. Портовые города приводят к развитию торговли и ростовщичества, а также к свободе нравов и космополитизму. Жизнь в лесу может быть только племенной, а сами племена могут быть исключительно немногочисленными и подвижными. Жизнь в горах исключает наличие централизованного Государства. Сколько ландшафтов, столько и политических типов. Сколько земель, столько и народов, на них обитающих. Земля жива, ее природа, ее рельефы несут в себе политический смысл, во многом навязывая людям условия этой тайной географической жизни. Политика – это зеркало земли. Так рождается геополитика – политика, где живая земля, пространственные смыслы начинают играть важнейшую, подчас определяющую роль. География не пассивный фон, на котором развивается история. География соучаствует в истории активно, диктуя подчас не только границы и антураж, но и сами смыслы. Учение Фридриха Ратцеля было подхвачено плеядой выдающихся последователей. В России это были философы-евразийцы – начиная с Трубецкого и Савицкого и вплоть до Льва Николаевича Гумилева. Евразийцы применили идеи Ратцеля к России и так открыли особый термин, охватывающий гигантское множество значений, – «Евразия». Евразия – это географическая матрица России, которая диктует структуру русской судьбы. Континент Евразия хочет быть объединён. И в ходе тысячелетий тот или иной народ, оказавшийся в Евразии, в какой-то момент берёт на себя миссию объединить Евразию в единую Империю. География – это судьба. А значит, заключали евразийцы, русские были последним по времени народом, кто принял эту судьбу великого пространства на себя, подчинял ей свою историю. Так родилась Россия-Евразия. Не просто страна – геополитическое могущество, Государство-мир, Государство-цивилизация, гигантская мировая сила. И русский дух стал простором для освобождения смысла евразийского пространства, отразил и выразил этот смысл. Даже само имя нашего этноса – великороссы – уже содержит в себе евразийский масштаб. Великая Россия – это только и непременно континентальная Империя. И она объединяет в себе все географические и климатические зоны, ландшафты и рельефы. Вот в чем актуальность великого немецкого мыслителя Фридриха Ратцеля: он научным образом обосновал необходимость и неизбежность имперской миссии русского народа. Уже за одно это мы должны быть ему чрезвычайно благодарны и признательны. Всего доброго, вы смотрели «Директиву Дугина» о Фридрихе Ратцеле. Снова и снова следует повторять главный закон политической географии – закон живого пространства: география – это судьба. Большое пространство вызывает к жизни большой народ с великой историей. Смотрите архив передач - http://tsargrad.tv/