Театр и/или балаган
27 октября можно считать датой появления в России театра. В этот день в
1672 году в Комедиальной хоромине -- первом в России здании, по указу царя Алексея Михайловича выстроенном специально для театральных постановок под Москвой в Преображенском, был поставлен первый спектакль. Актеров набрали из немцев в Немецкой слободке. Спектакль шел на немецком.
В основе лежал библейский сюжет в лютеранской трактовке. Название звучало так:
«Комедия, как Артасеркс велел повесить Амана по царицыну челобитью и Мардохеину наученью».
Режиссером выступил протестантский проповедник, сын аптекаря. Спектакль шел по-немецки.
Зрелище было непривычным, долгим и судя по всему отвратительным. Первая попытка модернизации русских нравов не удалась. А после смерти Алексея Михайловича Комедиальную хоромину снесли как «богопротивную» по приказу его более традиционалистски ориентированного сына царя Федора Алексеевича.
Позднее к театральным постановкам – прежде всего в целях издевательства над нравственностью, благочестием, смыслом и хорошим вкусом – вернулись уже при Петре Великом. Отныне в театр вносились дополнительно крайне скабрезные элементы, делавшие все происходящее еще более идиотским.
Когда мы видим, что происходит с современным российским театром, сами собой на ум приходят именно такие воспоминания.
«Комедия, как Артасеркс велел повесить Амана по царицыну челобитью и Мардохеину наученью» Само название пышет безвкусицей, бесчеловечной жестокостью и совершенной неуместностью в сочетании с нерусской подражательной аляповатостью. Театр в России начинался как нечто богопротивное и сегодня движется именно в этом направлении.
А что же Станиславский? Спросите вы. Да, Станиславский это прекрасно. Но это театр, неразрывно связанный с культурой Серебряного века. Его метод оживает только во вполне определенном контексте. Чтобы понимать Станиславского, чтобы ставить пьесы, которые он ставил и продолжать его традиции, нельзя быть немцем из Слободки, нельзя быть позднесовестким либеральным дегенератом. Надо быть носителем русской культуры и русского Логоса, надо хорошо ориентироваться в русском историале и его семантике, надо быть посвященным в русскую культуру. Это посвящение для всех творцов, поэтов и актеров Серебряного века было самым главным.
Метод Станиславского это способ выражения русской мистерии, передача ее смыслов и ее парадоксов, ее диалектики и ее бездн. Нельзя делать русский театр и не быть пронзенным необоримой любовью к России, страстью к России.
Так было в эпоху становления и расцвета подлинно русского театра. Это бросило отблеск и на советский период, когда традиции Серебряного века еще чудом сохранились несмотря на марксистскую материалистическую абракадабру. Но постепенно эта искра стала угасать, и в последние десятилетия СССР театр снова стал напоминать то, «как Артасеркс велел повесить Амана»… и так далее. А потом рухнуло вообще все.
В русской культуре театр это театр золотого и серебряного веков. Он возник именно тогда, и только в их контексте имеет смысл.
Но конечно, театр – это нечто грандиозное, космическое. О глубинах античной драмы как раз и задумывались в Серебряном веке, когда Иннокентий Анненский, Дмитрий Мережковский, Фаддей Зелинский, Вячеслав Иванов и многие другие великие поэты и мыслители заново переводили Эсхила, Софокла и Еврипида. Эти переводы были важнейшей частью для постижения нашей русской Мистерии, служили ее основанием, ее живительным источником. Тогда же русские открыли Метерлинка, Ибсена, Стринберга с их напряженной экзистенциальной драмой.
И именно в этом напряженном контексте открытия театра как такового, театра метафизического, театра священного, театра абсолютного и жили, творили и ставили свои постановки русские театральные гении. Их высшей целью было сделать русский театр частью великого театра мира, соединить в театре и через театр судьбы России и трагедию человечества.
Настоящий театр требует невероятных усилий. В нем сходятся все виды свободных искусств – поэзия, музыка, танец, живопись, архитектура и главное философия, мысль, дух. Глупый театр – это самое отталкивающее и унизительное извращение. В нашей истории, увы, он начинался именно с этого. И снова в это же самое стремительно превращается.
Театр важнее, чем настоящая жизнь, так как он задает ее образцы, нормы, горизонты и ориентации. Если в России сможет состояться настоящий театр, это изменит все.