Страдания великого романтика Де Квинси

Страдания великого романтика Де Квинси

Здравствуйте, вы смотрите программу «Директива Дугина». Сегодня, 15 августа человечество отмечает день рождения английского писателя – декадента Томаса де Квинси. Томас де Квинси известен своим декадентским произведением «Исповедь англичанина, любителя опиума», считающимся самой ранней классикой психоделического направления в современной литературе. Но он был также и автором изысканных трактатов по философии, теории искусств и даже политической экономии. Он дружил с великими романтиками Англии – поэтами Кольриджем и Вордсвортом. В произведениях де Квинси очень трудно отличить изысканный английский юмор и полную искренность. В частности, огромную популярность в свое время приобрел его текст «Убийство как одно из изящных искусств», где строго определить пропорции между первым и вторым чрезвычайно трудно, и в этом состоит его декадентское обаяние. По своим политическим взглядам де Квинси был реакционером, принадлежал к крайне правому флангу консерваторов. При этом его проза и его идеи вообще не могут квалифицироваться в общепринятой системе координат: де Квинси в мыслях, снах, творческом вдохновении созерцает миры и структуры, пересекающиеся с современной ему Англией, ее обществом и даже с ее историей и культурой лишь эпизодически, когда в своих блужданиях по лабиринтам утонченных метафизических видений случайно оказывается в знакомом месте и привычном времени. Но это длится недолго, и профессиональный сновидец снова погружается в многоуровневые этажи палимпсеста своей души. Как и другие романтики, Томас де Квинси считает воображение не пассивной, но активной силой. Он убежден, что человеческая мысль способна создавать реальные миры. И утопия есть самое реальное из того, что существует. Показательно, у де Квинси эта утопия – консервативная и уходит в глубины священной традиции. Редкий случай мыслителя-утописта, являющегося, однако, не левым, но правым… Де Квинси в жизни много страдал, пять из восьми его детей умерли в младенчестве. Он подолгу не мог найти работу, мучался от нищеты и непризнанности. В истории литературы именно Томас де Квинси сумел, как никто другой в мировой культуре, передать последние глубины боли и страдания. Особенно выделяются его зарисовки, названные «Богородица Скорби». Здесь он проникает в самый центр образа Великой Матери, дающий не только рождение, но и смерть. Размышляя о метафизических женских образах предельного страдания, де Квинси пишет: «Эти Сестры - каким именем мы их назовем? Если сказать просто – «Скорбящие», может случиться, что слово будет неверно понято: можно подумать, что речь идет о скорби отдельного человека, об особых случаях скорби, тогда как я ищу определения, которое выражало бы могущественные абстракции, воплощенные во всех индивидуальных терзаниях человеческого сердца - и я хотел бы представить эти отвлеченности в виде олицетворений, то есть наделенными всеми земными атрибутами и всеми проявлениями, свидетельствующими об их плотской природе. Давайте назовем их Богородицами Скорби. Our Ladies of Sorrow… Старшая из трех сестер носит имя Mater Lacrymarum – Великая Матерь Слез. Это она обреталась в Вифлееме той ночью, когда свирепый меч Ирода прошелся по колыбелям младенцев, заставив навеки оледенеть крохотные ножонки, топот которых над головами домочадцев пробуждал в их сердцах волны любви, докатывавшиеся до небес. У нее нежные и проникновенные глаза – то кроткие, то дикие; нередко они воздеты горе, нередко бросают небу гневный вызов. Вторая сестра зовется Mater Suspiriorum – Великая Матерь Вздохов. Она никогда не досягает до облаков, никогда не движется по воле ветра. Но Матери Вздохов неведом дух мятежа; ей чужды бунтарские возгласы, она и не помышляет о бунте. Она смиренна вплоть до полного самоотречения. Она преисполнена покорности, свойственной отчаявшимся. Если она и ропщет глухо, то только во сне. Если шепчет -- то в сумерках, наедине с собой. Временами она бормочет что-то невнятное, но только если окажется на безлюдье - среди пустоши, всеми покинутой, как она сама, на развалинах города, когда солнце уже закатилось. Но третья Сестра, к тому же самая младшая... Тс-с-с! Говорить о ней следует лишь вполголоса... Владения ее невелики, в противном случае замерла бы на земле всякая жизнь плоти, но внутри ее царства власть принадлежит ей безраздельно. Голова ее с зубчатой башней, наподобие короны, возвышается, как у Кибелы, уходя почти что за пределы видимости. Она не потупляет взора: глаза, воздетые на такой высоте, трудно было бы различить на расстоянии. Но и через тройную траурную вуаль, окутывающую ее лицо, достигает земных низин неистовый огонь ярко полыхающего в ее глазах страдания: оно не затихает ни в час заутрени, ни в час вечерни, ни в полуденный час, ни в час прилива, ни в час отлива. Имя ее – Mater Tenebrarum – Великая мать Мрака. До свидания, вы смотрели «Директиву Дугина» о Томасе де Квинси. Только страдание делает человека человеком. По крайней мере так считал великий английский романтик Томас де Квинси. Смотрите архив передач - http://tsargrad.tv/  

Страдания великого романтика Де Квинси

Здравствуйте, вы смотрите программу «Директива Дугина». Сегодня, 15 августа человечество отмечает день рождения английского писателя – декадента Томаса де Квинси. Томас де Квинси известен своим декадентским произведением «Исповедь англичанина, любителя опиума», считающимся самой ранней классикой психоделического направления в современной литературе. Но он был также и автором изысканных трактатов по философии, теории искусств и даже политической экономии. Он дружил с великими романтиками Англии – поэтами Кольриджем и Вордсвортом. В произведениях де Квинси очень трудно отличить изысканный английский юмор и полную искренность. В частности, огромную популярность в свое время приобрел его текст «Убийство как одно из изящных искусств», где строго определить пропорции между первым и вторым чрезвычайно трудно, и в этом состоит его декадентское обаяние. По своим политическим взглядам де Квинси был реакционером, принадлежал к крайне правому флангу консерваторов. При этом его проза и его идеи вообще не могут квалифицироваться в общепринятой системе координат: де Квинси в мыслях, снах, творческом вдохновении созерцает миры и структуры, пересекающиеся с современной ему Англией, ее обществом и даже с ее историей и культурой лишь эпизодически, когда в своих блужданиях по лабиринтам утонченных метафизических видений случайно оказывается в знакомом месте и привычном времени. Но это длится недолго, и профессиональный сновидец снова погружается в многоуровневые этажи палимпсеста своей души. Как и другие романтики, Томас де Квинси считает воображение не пассивной, но активной силой. Он убежден, что человеческая мысль способна создавать реальные миры. И утопия есть самое реальное из того, что существует. Показательно, у де Квинси эта утопия – консервативная и уходит в глубины священной традиции. Редкий случай мыслителя-утописта, являющегося, однако, не левым, но правым… Де Квинси в жизни много страдал, пять из восьми его детей умерли в младенчестве. Он подолгу не мог найти работу, мучался от нищеты и непризнанности. В истории литературы именно Томас де Квинси сумел, как никто другой в мировой культуре, передать последние глубины боли и страдания. Особенно выделяются его зарисовки, названные «Богородица Скорби». Здесь он проникает в самый центр образа Великой Матери, дающий не только рождение, но и смерть. Размышляя о метафизических женских образах предельного страдания, де Квинси пишет: «Эти Сестры - каким именем мы их назовем? Если сказать просто – «Скорбящие», может случиться, что слово будет неверно понято: можно подумать, что речь идет о скорби отдельного человека, об особых случаях скорби, тогда как я ищу определения, которое выражало бы могущественные абстракции, воплощенные во всех индивидуальных терзаниях человеческого сердца - и я хотел бы представить эти отвлеченности в виде олицетворений, то есть наделенными всеми земными атрибутами и всеми проявлениями, свидетельствующими об их плотской природе. Давайте назовем их Богородицами Скорби. Our Ladies of Sorrow… Старшая из трех сестер носит имя Mater Lacrymarum – Великая Матерь Слез. Это она обреталась в Вифлееме той ночью, когда свирепый меч Ирода прошелся по колыбелям младенцев, заставив навеки оледенеть крохотные ножонки, топот которых над головами домочадцев пробуждал в их сердцах волны любви, докатывавшиеся до небес. У нее нежные и проникновенные глаза – то кроткие, то дикие; нередко они воздеты горе, нередко бросают небу гневный вызов. Вторая сестра зовется Mater Suspiriorum – Великая Матерь Вздохов. Она никогда не досягает до облаков, никогда не движется по воле ветра. Но Матери Вздохов неведом дух мятежа; ей чужды бунтарские возгласы, она и не помышляет о бунте. Она смиренна вплоть до полного самоотречения. Она преисполнена покорности, свойственной отчаявшимся. Если она и ропщет глухо, то только во сне. Если шепчет -- то в сумерках, наедине с собой. Временами она бормочет что-то невнятное, но только если окажется на безлюдье - среди пустоши, всеми покинутой, как она сама, на развалинах города, когда солнце уже закатилось. Но третья Сестра, к тому же самая младшая... Тс-с-с! Говорить о ней следует лишь вполголоса... Владения ее невелики, в противном случае замерла бы на земле всякая жизнь плоти, но внутри ее царства власть принадлежит ей безраздельно. Голова ее с зубчатой башней, наподобие короны, возвышается, как у Кибелы, уходя почти что за пределы видимости. Она не потупляет взора: глаза, воздетые на такой высоте, трудно было бы различить на расстоянии. Но и через тройную траурную вуаль, окутывающую ее лицо, достигает земных низин неистовый огонь ярко полыхающего в ее глазах страдания: оно не затихает ни в час заутрени, ни в час вечерни, ни в полуденный час, ни в час прилива, ни в час отлива. Имя ее – Mater Tenebrarum – Великая мать Мрака. До свидания, вы смотрели «Директиву Дугина» о Томасе де Квинси. Только страдание делает человека человеком. По крайней мере так считал великий английский романтик Томас де Квинси. Смотрите архив передач - http://tsargrad.tv/