Мы рабы. Но не должны быть ими

Мы рабы. Но не должны быть ими

30 июля день борьбы с рабством. Рабство очень важный феномен в организации общества.

На диалектике отношений Господина с Рабом строится важнейшая социально-политическая теория Гегеля.

По Гегелю, Господин становится Господином, когда смотрит смерти в лицо, и бросает ей вызов. Так поступает воин. И принимая вызов смерти, он обретает свой высший социальный статус – принадлежность к знати. Аристократ есть тот, кто способен по своей воле убивать и жертвовать собой в бою.

Так и Гераклит, говорил, что война  -- отец вещей делает рабов рабами, а свободных свободными.

Раб же боится смерти, и предпочитает безопасность ее рискам. Именно отказ от встречи со смертью превращает Раба в раба. Бесстрашие Господина не дает ему бессмертию, но вместо него он получает Раба.

Раб же избегает смерти, выживает, но ценой выживания становится свобода. Хочешь жить поклонись тому, кто готов с жизнью проститься.

На этой диалектике строят свои теории Маркс и Кожев. Маркс подмечает, что Господин в какой-то момент станет зависимым от Раба. Вот тогда-то Раб и должен его низвергнуть. Кто был ничем, тот убьет своего Господина, своего Господа. Но всем, вопреки, Марксу, так и не станет… Раб это серьезно. Став на место Господина, раб им не становится. А становится победившим ничтожеством.

Кожев считал, что либерализм, буржуазия как класс есть синтез между Рабом и Господином. Отсюда гражданское общество, где нормой становится помесь трусливого и жадного хозяйчика со злобным  агрессивным холуем.

Однако борьба с рабством в наше время имеет более конкретный исторический контекст. Сегодня мало кто помнит, что рабство как институт, и тем более как институт основанный на расовом признаке, в полной мере не существовало ни в Античности, ни тем более с христианском Средневековье. Да отдельные захваченные в бою воины становились рабами, но роль их в экономике, производстве и социальной жизни была ничтожна.  Здоровому и свободному человеку отвратительно рабство, поэтому оно было маргинальным.

В полную силу рабство как социальное явление расцвело уже в Новое время. В эпоху научных революций и буржуазных демократий. Тогда же появился и западно-европейский расизм, которого в Средневековье не существовало.

Так как степень научного развития и технических навыков общества считались критерием прогресса, то народы недавно освоенных европейцами Африки, Азии или Америки, были отнесены к разряду дикарей. А с дикарями нечего считаться – как со свиньями или баранами. Так сложилась рабовладельческая цивилизация – это было целиком и полностью творением Просвещения, прогресса, либеральной демократии и научной картины мира.

Рабство это феномен капиталистического западного Модерна, а не пережиток архаики. И именно новаторские технические методы использовались для индустриального массового порабощения и истребления целых народов. Этого требовала промышленная революция и коммерческая целесообразность – ведь бесплатный труд рабов, подсчитали расчетливые и сметливые буржуа – несет колоссальную прибыль.

Так появился расизм на основе прогресса, научной рациональности и способов рационализации производства. Но теперь Господами стали не смелые воины, а предприимчивые трусливые подлые и жадные дельцы. Они-то и истребили местное население целых континентов – как индейцев в Северной Америке, и завезли миллионы африканцев, превратив их черную лишенную всех свойств – языка, культуры, религии, статуса – нелюдь.

Позднее те же либералы решили, что выгоднее освободить рабов, поскольку цвет кожи перестал играть роль маркера прогресса. Да и сами белые превратились в рабов суверенной массы Капитала. Поэтому освобождение бывших рабов шло параллельно с порабощением всех остальных.

Борьба с рабством отнюдь не закончена ни безобразиями и погромами БЛМ, ни истеричным коленопреклонением. Чтобы победить рабство, надо уничтожить капитализм и свергнуть западную гегемонию.  При этом чрезвычайно важно разоблачить расистскую сущность самой идеи прогресса – ведь именно прогресс – а точнее его мнимый недостаток – стал основанием для чудовищного омерзительного насилия европейской цивилизации Нового времени над великими прекрасными народами самых разных культур, рас и цивилизаций. Все это было одним жестом записано в дикость и варварство.

Но так могут поступать только истинные дикари и выродки.

Сегодня же все рабы отчужденной от народов и культур технократической мировой либеральной элиты – прямых потомков рабовладельцев и истребителей целых народов и культур.

Мы рабы. Но не должны быть ими

30 июля день борьбы с рабством. Рабство очень важный феномен в организации общества.

На диалектике отношений Господина с Рабом строится важнейшая социально-политическая теория Гегеля.

По Гегелю, Господин становится Господином, когда смотрит смерти в лицо, и бросает ей вызов. Так поступает воин. И принимая вызов смерти, он обретает свой высший социальный статус – принадлежность к знати. Аристократ есть тот, кто способен по своей воле убивать и жертвовать собой в бою.

Так и Гераклит, говорил, что война  -- отец вещей делает рабов рабами, а свободных свободными.

Раб же боится смерти, и предпочитает безопасность ее рискам. Именно отказ от встречи со смертью превращает Раба в раба. Бесстрашие Господина не дает ему бессмертию, но вместо него он получает Раба.

Раб же избегает смерти, выживает, но ценой выживания становится свобода. Хочешь жить поклонись тому, кто готов с жизнью проститься.

На этой диалектике строят свои теории Маркс и Кожев. Маркс подмечает, что Господин в какой-то момент станет зависимым от Раба. Вот тогда-то Раб и должен его низвергнуть. Кто был ничем, тот убьет своего Господина, своего Господа. Но всем, вопреки, Марксу, так и не станет… Раб это серьезно. Став на место Господина, раб им не становится. А становится победившим ничтожеством.

Кожев считал, что либерализм, буржуазия как класс есть синтез между Рабом и Господином. Отсюда гражданское общество, где нормой становится помесь трусливого и жадного хозяйчика со злобным  агрессивным холуем.

Однако борьба с рабством в наше время имеет более конкретный исторический контекст. Сегодня мало кто помнит, что рабство как институт, и тем более как институт основанный на расовом признаке, в полной мере не существовало ни в Античности, ни тем более с христианском Средневековье. Да отдельные захваченные в бою воины становились рабами, но роль их в экономике, производстве и социальной жизни была ничтожна.  Здоровому и свободному человеку отвратительно рабство, поэтому оно было маргинальным.

В полную силу рабство как социальное явление расцвело уже в Новое время. В эпоху научных революций и буржуазных демократий. Тогда же появился и западно-европейский расизм, которого в Средневековье не существовало.

Так как степень научного развития и технических навыков общества считались критерием прогресса, то народы недавно освоенных европейцами Африки, Азии или Америки, были отнесены к разряду дикарей. А с дикарями нечего считаться – как со свиньями или баранами. Так сложилась рабовладельческая цивилизация – это было целиком и полностью творением Просвещения, прогресса, либеральной демократии и научной картины мира.

Рабство это феномен капиталистического западного Модерна, а не пережиток архаики. И именно новаторские технические методы использовались для индустриального массового порабощения и истребления целых народов. Этого требовала промышленная революция и коммерческая целесообразность – ведь бесплатный труд рабов, подсчитали расчетливые и сметливые буржуа – несет колоссальную прибыль.

Так появился расизм на основе прогресса, научной рациональности и способов рационализации производства. Но теперь Господами стали не смелые воины, а предприимчивые трусливые подлые и жадные дельцы. Они-то и истребили местное население целых континентов – как индейцев в Северной Америке, и завезли миллионы африканцев, превратив их черную лишенную всех свойств – языка, культуры, религии, статуса – нелюдь.

Позднее те же либералы решили, что выгоднее освободить рабов, поскольку цвет кожи перестал играть роль маркера прогресса. Да и сами белые превратились в рабов суверенной массы Капитала. Поэтому освобождение бывших рабов шло параллельно с порабощением всех остальных.

Борьба с рабством отнюдь не закончена ни безобразиями и погромами БЛМ, ни истеричным коленопреклонением. Чтобы победить рабство, надо уничтожить капитализм и свергнуть западную гегемонию.  При этом чрезвычайно важно разоблачить расистскую сущность самой идеи прогресса – ведь именно прогресс – а точнее его мнимый недостаток – стал основанием для чудовищного омерзительного насилия европейской цивилизации Нового времени над великими прекрасными народами самых разных культур, рас и цивилизаций. Все это было одним жестом записано в дикость и варварство.

Но так могут поступать только истинные дикари и выродки.

Сегодня же все рабы отчужденной от народов и культур технократической мировой либеральной элиты – прямых потомков рабовладельцев и истребителей целых народов и культур.